«Нет, еще хорошо видно»,— подумал он, ступая на знакомую тропу.
Стало быстро темнеть. Он спустился ниже. Светлая полоска неба виднелась все слабее, туман все густел. Баец свернул на другую тропу, однако он знал ее хуже, и она увела его в сторону.
Тут он понял, что из-за темноты и тумана потерял дорогу, и лишь по наклону местности чувствовал, что идет верно. Тропа терялась среди кустарника, он бросился туда, где между кустами были просветы. Глянул на землю — трава, глянул перед собой — кусты, однако стоило сделать шаг в сторону — туман, над головой — туман, за спиной — туман.
Стало совсем темно. Он повернул по тропе назад в гору и вскоре поймал себя на том, что потерял ее и не может найти. Баец присел поразмыслить, что ему делать. Ночь длинная, до утра туман не продержится, и он тронется в путь. Быстро найдет дорогу и, если поторопится, еще и домой вовремя поспеет.
Он стал устраиваться на ночлег, собрал листья и валежник на расстоянии вытянутой руки. От недавнего дождя листья, как и валежник, были мокрые и холодные.Нарвав еще несколько пучков травы, он смастерил себе изголовье. Когда Баец лег, у него мелькнула мысль, что он вряд ли уснет и что будет всю эту долгую осеннюю ночь думать, в мыслях коротая время. Однако вскоре заснул.
Ночь прошла без снов, и, когда Баец проснулся, кругом еще лежала темень. Но он чувствовал, что скоро начнет светать. Туман стоял прямо над ним, казалось, он может проткнуть его пальцем. Он усмехнулся: что можно сделать океану одним пальцем?
Скоро ему почудилось, что сквозь белую завесу пробивается свет, он взбодрился и поднялся. Похлопал себя по спине, по груди и рукам, как в лютый мороз, и это было как раз то, что нужно. После этого он снова улегся, поджав колени, и решил ждать.
Прождал он недолго, час, а может, меньше, до тех пор, пока белая стена света не стала ярче; он напрягал зрение, пытаясь получше рассмотреть ее. Свет и вправду больше не исчезал, но, как Баец теперь понял, он был еще страшнее ночи, это была белая завеса, через которую ему не пройти.
Баец встал и полез в гору.
— Наверху я скорее соображу, где я, и решу, что делать.
Но только сейчас он до конца понял, в какую попал западню. Деревья как две капли воды походили друг на друга, то же самое было со скалами, кустами и прочими растениями. Это было ему в новинку, раньше он такого не замечал. Все было одинаково мокрым и обманчиво светилось в призрачном воздухе.
Куда идти? Если бы знать! Все дороги исчезли; на небе не было ни облаков, ни звезд, ни солнца, даже самого неба больше не было. Деревья не давали тени и оттого казались совершенно изменившимися, зачарованными.
Лишь только в земле было что-то родное, надежное. Взбираясь на гору, он думал: там вершина, однако и над ней стоит туман, а небо слишком высоко и сквозь туман его не видно. Взгляд его снова упал на долину. Теперь его уже не удивляло, что всюду множество маленьких и больших впадин, куда падает свет; подъем и снова впадина, яма, рытвина — Красс полон неожиданностей, он залит водой и весь изрыт.
Он долго сидел наверху, наблюдая за туманом, который не стоял неподвижно, а слегка колыхался вперед-назад, словно море. Он смотрел на него, смотрел и потом воскликнул:
— Туман прядет!
И правда, создавалось впечатление, что белая стена постоянно обновляется, то густеет, то редеет, однако ее игра была слишком однообразна и утомительна.
Спускаясь с горы, Баец заблудился. Ему казалось, что он уже долго идет и находится на пути в удивительную долину. Везде стояли черные влажные стволы деревьев, и только на ее дне их не было, здесь росли буйная трава и лопух. Он набрел на широко зияющую в скалах щель. «Будто врата на тот свет», — подумал он и вошел. внутрь, насколько позволял дневной свет. Вздрогнув, он поспешил назад к выходу. Холодный, затхлый дух подземелья следовал за ним, и он прибавил шагу, заметив про себя: «Смотри-ка, я там, а нечисти нет».
В пещере тумана не было.
Он решил переждать здесь, но прежде осмотреть все вокруг. Когда Баец поднялся над входом в пещеру, он обнаружил, что долинка имеет продолжение. Он прошел по краю, а не по центру, и дошел до места, где над ней возвышался ровный переход из известняка, словно созданный самой природой. Взобравшись на этот мост и пройдясь по нему, он вернулся.
«Чудеса! — подумал он.— Где только я оказался? Далеко ли до дома? Слышал я много про эти пещеры, но видеть никогда еще не приходилось».