— Крэбб, отведи нас ко мне домой, если можешь, — сказал Бентли.
— Если мы успешно доберемся, я дам тебе пять фунтов, — добавил лорд Жервез.
— Как-то раз вы дали мне шиллинг, милорд, так что я отведу вас за просто так, — сказал Крэбб. — Нечасто люди жертвуют такие деньги.
Он зашагал вперед, а Бентли пошел следом, держась за его пальто.
— Не отставайте, это всех касается, — сказал Крэбб. — Круговая улица здесь очень оживленная, но, когда перейдем Пикадилли, станет полегче.
Они прошли по западной стороне улицы Риджент и спустились по улице Эйр к Пикадилли. Из темноты то и дело появлялись сбившиеся с пути люди и натыкались на них. Одни просили помощи, другие казались не то сбитыми с толку, не то полубезумными, ведь все они блуждали среди густого тумана. И со всех сторон время от времени слышался звон битого стекла.
Они вышли на Пикадилли и услышали топот лошадиных копыт. Разговоры людей в экипажах. Тьма стояла перед глазами, ужасающая тьма, в которой был погребен этот сошедший с ума мир.
— Отсюда можно выйти к Игл-Плейс, — сказал Крэбб. — Но сможем ли мы перейти дорогу?
Этот путь таил такую угрозу, какую можно испытать на войне, или на неизвестной горе в снежную бурю, или на месте кораблекрушения посреди рифа из острых скал. Где-то истошно кричал раненый человек. Крэбб запнулся о чье-то тело на мостовой. Человек был мертв, по крайней мере так заключил Крэбб, склонившись над ним и ощупав.
— Я много мертвых повидал, когда служил в Индии, — объяснил Крэбб. От этих слов Джулия вздрогнула.
На улице было много народу; одни напились, другие ударились в панику, но большинство метались в ужасе. Однако некоторых тьма лишила страха и выпустила на волю их дьявольскую натуру. Двое мужчин, идущих впереди, разбивали с диким хохотом, похоже, каждое окно, что попадалось им на пути. Один раз Джулия вскрикнула, и возлюбленный спросил ее:
— Что такое?
— Ты только что поцеловал меня, Жервез?
В ее голосе слышался ужас. Он прежде ни разу ее не целовал.
— Боже! — воскликнул Жервез. — О боже!
В темноте послышался странный смех. Жервез подскочил к смеющемуся, схватил его за горло и швырнул на мостовую. Джулия закричала, и он вернулся к ней. Но вот улица Дьюк осталась позади, и они удивлялись, как это им удалось перейти ее.
— Ну, теперь все просто, — сказал Крэбб. — Считайте, мы почти на месте, милорд.
На площади Святого Джеймса людей почти не было, и они остановились отдохнуть. Джулия снова заговорила.
— Ты… ты его ударил?
Но Крэбб услышал ее голос.
— Кто это сказал? — внезапно спросил он.
— Это мисс Семпл, — ответил Бентли.
— Юная леди, не вы ли пожертвовали однажды соверен слепому? — продолжал Крэбб странным задумчивым голосом.
— Да, много лет назад, — удивленно ответила Джулия.
— И сказали: «Слепой бедняжка». Благослови вас господь, мисс. Я сразу узнал вас, — сказал Крэбб. — Дело было пятого июля, пять лет назад; и я не забыл вашего голоса.
Он молча зашагал дальше, провел компанию через множество препятствий по улице Пэлл-Мэлл, мимо Трафальгарской площади, вниз по улице Уайтхолл до улицы Парламент, пока слева не оказалось здание Парламента, а справа — Аббатство.
— Уже близко, — сказал Крэбб. — Так странно: для меня как будто ничего не изменилось, обычный вечер. У вас зрение проясняется?
— Стало только хуже, — мрачно сказал Бентли.
Они подошли к лестнице его дома.
— Мы пришли? — удивился он. Он ничего не видел.
— Вы живете здесь, коли я не дурак, — сказал Крэбб. — Я привел вас куда следует. Поднимитесь и поглядите.
Квартира Бентли располагалась на первом этаже. Дверь открыла его молодая жена и вскрикнула, бросившись ему на шею.
— Меня проводил слепой, дорогая, — сказал Бентли. — С нами лорд Жервез Норт, леди Семпл и мисс Семпл. Они не могут попасть домой. Нам нужно приютить их до завтра, пока мгла не рассеется.
Одна тень сказала это другой тени, и потом та, которой никто не мог разглядеть, заговорила, дрожащим голосом поприветствовала всех и нашла каждому кресло. Но Бентли и лорд Жервез снова вышли к Крэббу, который с благодарностью принял от последнего пять фунтов.
— Надолго этот туман? — спросил лорд Жервез.
Но никто не мог ему ответить. Только когда Крэбб направился в свое уединенное жилище, что было неподалеку, Бентли сказал ему:
— Если завтра туман не рассеется, приходи к нам, Крэбб.
Они пожали друг другу руки — так сблизила их опасность, — и Крэбб ушел, бормоча что-то себе под нос. Бентли снова поднялся по ступенькам, и ему показалось, будто туман стал только гуще. В комнате царила подсвеченная огнями тьма, лампы лишь тускло мерцали в ночи.