– Дай баклагу с водой и другую, с хлебным вином, что брали с собой, – обратилась я к Егору, который поспешил за мной. Он уже не раз помогал мне, поэтому ничему не удивляясь, быстро вернулся.
Я тщательно вымыла свои руки, а затем сполоснула их вином. Промыла рану водой, удостоверившись, что разрыв не глубок и чист, аккуратно зашила его вымоченными в вине нитками. Намазала маленький кусочек корпии небольшим количеством травяного бальзама, приложила ко шву и стала заматывать чистой тряпицей.
Удовлетворенно кивнула сама себе, считая, что всё проделала правильно. Егор помог мне подняться, и я, наконец, смогла разглядеть своего пациента. Симпатичное волевое лицо, с правильными чертами и яркие голубые глаза мне кого-то напоминали. Снедало такое чувство, что я знаю этого человека, но почему-то не помню кто он.
– Рану нужно ежедневно перевязывать чистой тряпицей, – подставив руки под струю воды, опять их тщательно помыла, не переставая разглядывать мужчину.
Молодой человек улыбнулся, заметив, как пристально я его рассматриваю и заговорил:
– Разрешите мне всё-таки представиться: Павел Матвеевич Рубановский.
– Баронесса Луиза Мария Клейст – просипела я в ответ, неприлично уставившись на него.
Господи! Как я могла не узнать! Я только что заштопала собственного дедушку. Моё лицо пылало, а улыбку я не могла никак скрыть. Дедушка! Так хотелось, как в детстве, радостно закричать и повиснуть у него на шее, потешно дёргая ножками. Я продолжала глупо улыбаться, не отрывая от него взгляд.
Рядом раздалось покашливание Егора, который смущенно наблюдал за нами.
– Барышня, вы хотели-с ещё с Марией Фёдоровной проехаться, – попытался отвлечь меня «учитель». – Глухаря там стрельнуть, али зайца… – топтался он рядом со мной.
– Да, Егор, конечно… – ответила я, не отрывая взгляда от Павла Матвеевича.
– Я там, значится, местечко присмотрел-с, токовище там, однако, – не отставал от меня Егор, решившись даже подёргать меня за рукав амазонки.
Я кивнула и повернувшись направилась к Ветру. На нас стали обращать внимание, и этот «поборник морали» оказался как нельзя кстати. Заметив мою реакцию на раненого, Егор постарался побыстрее меня от него увести.
Дедушка, не смотря на ногу, как-то оказался рядом, и не дав это сделать Егору, помог мне забраться на лошадь. Взяв за руку, поцеловал пальчики и приблизившись вплотную, тихо произнес:
– До скорой встречи, Анна.
Глава 7
Уезжала я в странном состоянии, постоянно оглядываясь. Дедушка смотрел мне в след, прислонившись к подведенному коню и пытаясь не напрягать повреждённую ногу.
Не знаю о чём он сейчас думал, но мне хотелось развернуть Ветра и вернуться. Я уже как-то привыкла к нахождению рядом молодой и чрезвычайно активной бабушки. Чуть больше двух месяцев, проведенных с ней в этом времени, не давали мне погрузиться в меланхолию или страдания по родителям. Думаю, именно её постоянное присутствие и придавало мне спокойствие и чувство семьи.
Хотя, было странно замечать и ощущать себя более старшей и ответственной. Ведь именно к ней в детстве я прибегала в поисках утешения и решения своих, казавшихся в то время жизненно важных проблем.
Мария подъехала ко мне поближе и сочувственно прошептала.
– Луиза, тебя так впечатлил господин Рубановский?
– А… нет, что ты, просто задумалась.
– Ну конечно, поэтому ты всё это время оглядываешься на него, – ответила она с улыбкой.
– Я?
– О, да тебя поразил Амур, – бабушка уже открыто потешалась надо мной.
– Мари, прекрати эти романтические глупости, – этот разговор стал меня почему-то раздражать. Для меня, в конце концов, это – мой дедушка!
– Успокойся, – похлопала она меня по руке, – никто ничего не заметил. Ты молодец, что помогла ему. Хотя, лучше бы вас сначала представили. Дождалась бы меня.
Я с удивлением посмотрела на бабушку. Получается, они уже знакомы. Но…
По семейным преданиям бабушка и дедушка полюбили друг друга с первого взгляда и пронесли это глубокое чувство до самой своей кончины. Хм…
Вот так и разрушаются детские иллюзии. Всю свою жизнь я мечтала найти такую же любовь, а не идти под венец по родительскому уговору.
Как мне объяснить ей, что знаю этого, молодого сейчас мужчину со своего рождения. Что яркость и задор в этих глаза сохранится до самой старости. И что этот человек, интерес к которому она мне сейчас приписывает, в скорости станет её супругом. Что эти двое какое-то время в детстве, составляли весь мой мир.