Через пару часов мы подъехали к небольшому хутору, прямо рядом с дорогой. У крайнего дома стоял дормез на полозьях и погруженными на него сундуками. Подготовился пан Казимир основательно.
Мне предложили зайти в хату и немного обождать, объявив, что через полчаса отправимся дальше. Прислонившись к ещё тёплой печке, задремала, но неожиданно услышала свист и гиканье. Раздались крики… прозвучал выстрел… странно, что только один. Через пузырь в окне ничего было не разглядеть, потому осторожно вышла в сени и встала у приоткрытой двери.
Пара похитителей лежали на снегу, с ножами в груди. Третий, припадая на раненую ногу, стоял посредине двора, выставив вперед палаш130. Огнестрел валялся рядом, у его ног. Оставшихся двоих видно нигде не было.
– Барышня, сидите покудова в хате. Мы сейчас всё тут закончим, и сможем домой вас сопроводить, – в дверях конюшни я заметила невысокого татарина, что стоял, направив на раненого гайдука пистолет. Ещё несколько человек виднелись за деревьями и забором.
В этот момент на дороге показались всадники. Выдохнула, увидев в первых рядах Павла Матвеевича. Соскочив с лошади, он бросился к двери. Но тут краем глаза я заметила сбоку поленницы силуэт одного из похитителей. Тот, присев целился в «провидца». Не раздумывая, вытащила из муфты кольт, который всё это время сжимала в руке и выстрелила. С другой стороны двора послышался ещё один вскрик.
– Всё-таки взяла его с собой, почему же раньше в них не стреляла? – господин Рубановский остановился, когда увидел появившееся в моей руке оружие, а сейчас медленно приближался.
– Поначалу их было слишком много, пуль всё равно бы не хватило, а потом… сложно стрелять в человека… думала попробовать убежать ночью, в трактире.
– Какая же ты умница, что не испугалась, – прошептал он, приблизившись вплотную, и убрал локон, выбившийся из-под шляпки. Потом неожиданно обнял и поцеловал, с каким-то отчаянием прижимая к себе.
Глава 27
– Екатерина Петровна уже давно ждёт, когда ты решишься, наконец, просить моей руки, – прошептала, пряча пылающее лицо в меховом тулупе «провидца».
После этих слов он неожиданно напрягся и отпустил меня. Неужели у него в будущем осталась супруга?
– Вы не свободны Павел Матвеевич? – спросила отстранившись, севшим от волнения голосом и подняла на него взгляд, которого он почему-то избегал.
– Анна Викторовна, – выдохнул тяжко, – это для других я Рубановский… вы же знаете моё настоящее происхождение и историю. Я вижу, как аристократы трепетно относятся к таким вещам. Боялся, что вы посчитаете оскорбительным для себя даже возможность моих ухаживаний, – устало произнёс, прикрыв глаза.
– Вы дурак, сударь! – прошипела я, ударив его от злости кулачком в грудь. Потом ещё и ещё раз, стараясь сдержать злые слёзы. – Так! Думать! Обо мне!
– Всё, всё… успокойся, – шептал, прижимая меня к себе мужчина, – ручки поранишь.
Меня душили рыдания. Кажется, накатила запоздавшая истерика. Сколько мы так стояли – не знаю. Наконец мы услышали шум вдалеке, к хутору приближались ещё всадники. Пришлось отойти друг от друга на приличествующее расстояние.
– Как вы нашли меня?
– Это всё Ахмед, прислал в больницу гонца с рассказом о твоём похищении, пока послали в госпиталь, где должны были собирать отряд… да за мной отправили человека. Татарин очень был встревожен за тебя, поэтому с друзьями поскакал на перехват.
– Хм… Ахмед… Не знаю такого…
– Как же. Ты же на днях его жену спасла. Доктор сказал, про двоих мальчишек.
– Ну да… Был недавно вызов, близнецы пуповинами друг друга обвязали. Ночью пришлось ехать. Хотя… отца я и не помню, с ним Арнольд Викторович общался.
– Вот это он и есть. Возвращались они откуда-то, промёрзли, да в первом же кабаке и остановились согреться. И тут услышали, как какой-то парнишка похвалялся друзьям, что помог барышню «скрасть». Посмеялся… Но как услышал, что та барышня – лекарка городская… тут же парня в оборот взял, да в больницу человека послал. Сам я только собрался с мужиками по делам отъехать, прискакал Недзвецкий, требовал срочно с ним в погоню отправляться. Когда же объяснил в чём дело… уже сам с трудом нас догонял.
– А где же он? – с интересом оглянулась я вокруг.
– На дороге с Егором остался.
– Егор… – слёзы опять полились из моих глаз.
– Тихо, тихо… жив твой «лесовик», жив. Только голову разбили. Крови на снег, конечно, сильно натекло, но мороз быстро её остановил. Витольд Христианович с ним остался, обещался, что выживет.
130
Пала́ш (венг. pallos [ˈpɒloʃ], от тур. pala – «меч», «кинжал») – рубяще-колющее клинковое холодное оружие с широким к концу, прямым и длинным – до 100 см – клинком.