- Совсем скоро, девочка, тебе станет ещё более горько и страшно, чем сейчас. Зелье знахарки не поможет. Человек, что будет называться твоим мужем, узнает, что ты уже зачала не от его семени. Он будет бить тебя плетью. Семихвостой, со стальными бляшками на концах, а потом выгонит тебя - слабую и больную, в одной рубашке, в холодную ночь!
Равнодушный скрипучий голос заполнил сознание рыдающей Аниры, бесстрастно озвучивая все те страхи, что изводили её в последний месяц и заставляли плакать по ночам в подушку. Морок же продолжал говорить.
- Ты умрёшь через два дня - отец откажет тебе от крова, несмотря на то что ты будешь целовать ему ноги. И твоим последним прибежищем станет грязная канава, в которой ты и найдёшь свой конец от холода - избитая, голодная и больная. Никто из обитателей этого города не сжалится над тобой, но я тебе помогу. Посмотри!
Повинуясь приказу, Анира перевела взгляд на свободную руку призрака и увидела в его костяных пальцах небольшую белую статуэтку. Туман, из которого та состояла, по-прежнему жил своей жизнью, пульсируя и клубясь, а потому очертания статуэтки словно бы плыли, и понять, что она изображает, было никак нельзя...
- Посмотри ей в глаза, девочка, и тебе уже никогда не будет ни больно, ни страшно! - вновь проскрипел морок.
Анира, предчувствуя, что вот сейчас и произойдёт что-то по-настоящему ужасное, попыталась рвануться в сторону. В то же мгновение морок так сжал пальцы на её горле, что девушка едва не задохнулась. Туманная нежить, ещё плотнее прижав её к каменной стене, вновь заскрежетала, убеждая Аниру, будто неразумного ребёнка.
- Глупая девочка! Неужели ты хочешь, чтобы тебя били плетью, калечили, унижали, называли "грязной шлюхой"? Неужели ты желаешь такой участи? Неужели хочешь замерзать в грязи, мечтая о чёрствой хлебной корке?.. А ведь именно это тебя и ждёт, если ты, девочка, меня не послушаешь... Я же предлагаю тебе твоё единственное спасение и последнюю надежду...
Теперь туманная статуэтка была прямо перед глазами полузадушенной, сходящей с ума от страха девушки. Пальцы морока ещё сильнее сдавили горло Аниры, и она с внезапной ясностью поняла, что ей нечем дышать... Что она умирает...
В отчаянной попытке освободиться девушка выгнулась, зашлась в страшном хрипе, а её гаснущий взгляд встретился с глазами поднесённой к лицу туманной скульптурки. Два бездонных, черных водоворота потянули девушку к себе, обещая в своей глубине надёжное убежище от всех теперешних и будущих кошмаров. И Анира покорно отдалась на милость исходящей из их глазищ силе, увлекающей её в такую покойную и совсем не страшную теперь живую темноту...
Поддерживая обмякшее тело, морок прижал статуэтку к полураскрытым, быстро холодеющим губам девушки, ловя её последний вздох и чувствуя, как прежде невесомое и прохладное вместилище наливается тяжестью и наполняется живым человеческим теплом, обретая полноту и силу. Вот и всё... Издав довольный, скрипучий смешок, морок поднёс к лицу оживлённую скульптурку. Теперь её силуэт был сформирован, а все линии приобрели чёткость и завершённость. Внимательно изучив пропорции, он вновь хихикнул: гниль есть гниль, но он уже давно привык довольствоваться не желанным, а доступным...
Отвернувшись от мертвого тела у его ног, морок обернулся туда, где высилась цитадель хозяев как этого города, так и всей округи, но ничего не ощутил. Возможно, обитатели замка были слишком заняты какими-то своими делами, а потому не придали значения всплеску чужеродной магии, а может, жизнь запутавшейся и оступившейся девушки не имела для них значения... Как бы то ни было, со стороны цитадели не пришло ни единой волны поиска или возмущения... Что ж, это и к лучшему... Тёмный силуэт начал истончаться и сереть, растворяясь среди белёсых прядок, и вскоре в тупике не осталось ничего, кроме тумана и застывшего на камнях, холодеющего тела девушки...