— Истинно так. Уже и не помню с каких времён, — Он заметно оживился. — Хочешь знать, чем мы занимаемся?
Не дожидаясь ответа, Ханд продолжил:
— Провожаем усопших в последний путь. Обычно. Бывают, конечно, приходится побегать. Но в основном всё спокойно.
— Что значит «побегать»? — Меган подозрительно покосилась вверх.
— А, да ничего особенного. Родственников обойти, ритуалы подготовить, рутина. Всё чаще сталкиваемся с атеистами, люди просто перестают верить. Со страхом думаю о том дне, когда мы окажемся никому не нужны.
Взгляд Ханда замер на секунду, Меган почувствовала, что его мысли сейчас в совершенно другом месте. Но он тут же изменился, в нём проскользнул хитрый блеск, Ханд повернулся к Меган:
— К слову о вере. Ты же с детства живешь на Окшотт-авеню, да? Приличное местечко.
— Мой отец юрист, перевёз нас с мамой сюда, когда мне было пять.
— Она брала тебя на прогулки по кладбищу?
— Да. До сих пор не могу ей простить то, что она однажды потеряла меня там.
— А что ты думаешь о легендах этого места? Вампиры, приведения, Карл Маркс?
— Минимум один из них не был выдумкой, — Меган положила обратно сползающую по влажной ткани пальто руку.
— О, ты про отца семейства Джефферсонов?
— Нет же! Маркс! Какой Джефферсон?
Ханд удивлённо посмотрел на неё.
— Ты ни разу не слышала историю про семью вампиров, которая частенько появляется среди экскурсионных групп?
— Да ну, что за бред?!
— Юная дева Меган, тебе предстоит ещё столько узнать. Старик Ричард не упускает возможности рассказать о своих розыгрышах любому, у кого есть уши. Его любимый — тот, где он заставляет следовать группу за собой в чащу, а потом раствориться в воздухе возле своей могилы, оставляя туристов в недоумении.
— Мистер, кажется вас хорошенько тряхнуло сегодня.
Улица казалась Меган бесконечной, но желание отвлечься от неприятного расставания и как можно дольше не думать о нём было сильнее. Они прошли не меньше ста пятидесяти метров, а огни Соут Гров были так же далеко. Спина начинала гнуться, по мышцам разошлась гудящая боль. Девушка тихо застонала.
— Спина…
— Ты права, нужно передохнуть, — Ханд опёрся свободной рукой на каменный забор и медленно облокотился на него всем телом.
Меган пристально смотрела вглубь улицы.
— Она бесконечная.
Ханд перехватил её взгляд.
— Вовсе нет. Кто-то просто не хочет пускать нас к собору.
— Эмм, что? Что значит — не пускать?
Ханд смотрел вдоль забора, силясь разглядеть улицу сквозь туман, медленно перевёл взгляд на Меган. Глаза мужчины потускнели и она готова была поклясться, что в них промелькнул страх.
— Что бы ты сказала, если… — Ханд на секунду замялся, подбирая слова. Было видно, что даются они ему с трудом. — Давай сыграем в игру. Оу, не переживай, она нас не задержит. Наоборот, быстрее дойдём. Называется «в чужой шкуре». Итак, ты — не ты. Ты вовсе не миловидная юная дева, встретившая ночью незнакомца, а, скажем, фольклорный зоолог.
— Кто-о-о?
— Терпение.
Ханд оттолкнулся от стены, облокотился на Меган и они продолжили путь. Выдержав паузу, он продолжил:
— Фольклорный зоолог. Твоя миссия — искать и описывать животных, которых нынче признают несуществующими. Ну знаешь, оборотни, вампиры, келли, гианы, фейри.
— Всё это очень странно.
— Вовсе нет. Ты встречаешь крайне редкое существо. И настолько старое, что удивляешься, как оно на ногах-то держится. Возможно, последнего представителя вида.
— Начинаю понимать, о ком вы.
— Эй, не такая уж я и рухлядь! Ладно. Зовётся это существо грим. Знаешь, кто это?
— Большая собака?
— Не обязательно собака, но мыслишь верно. М… Гримы всегда живут вблизи кладбищ, потому что там они и похоронены.
— Тут нестыковочка выходит. Живут, похоронены...
— Дева, ты точно фольклорный зоолог? Скептицизма в тебе на весь Ватикан.
— Ах, да. Хорошо. Грим. Ясно.
— Продолжим. Гримов хоронят для охраны кладбища от посторонней нечисти. От тех, кто может осквернить или проклясть. Ты не представляешь, сколько желающих обустроить себе уютное чернокнижное жилище в склепе.
Ханд резко остановился, поднял голову вверх, стал жадно втягивать носом воздух. Поморщившись и пробубня себе что-то под нос, они продолжили движение:
— Отвлёкся. Так! — Ханд поднял свободную руку вверх, будто выиграл в лотерею. — И вот незадача: могилу того самого грима начали раскапывать плохие люди. Может, чернокнижники, а, может, и похуже кто.
— Ужас какой! — Меган еле сдерживалась, чтобы не рассмеяться.
— Плохой из тебя зоолог, надо признать.