— Она приходит в сознание, что ж я удаляюсь, попробуйте теперь справится сами, раз в кой то веки решились на благородный поступок, — с этими словами другой исчез.
«Дверь не хлопнула, он что: через стену прошел или через каминную трубу вылетел?» — Мегги замерла в ожидании.
— Можешь открыть глаза, Мегги, — раздался знакомый голос.
Мегги приоткрыла глаза. Ее окружал полумрак, толстая свеча стояла в высоком подсвечнике на полу. Она попыталась встать и почувствовала резкую боль.
— Нет, не стоит, — посоветовал все тот же голос. Знакомая фигура выступила из темноты.
— Рой, ты не умер? — радостно изумилась Мегги. — Как хорошо, что хоть ты остался жив, — продолжила она на скорбной ноте. — Зачем ты это сделал, Рой? Мне так больно…
— Что-то я вас не понимаю, леди Маргарет, — зло ответил тот. — Я ждал тебя, сколько мог, потом произошел взрыв, и я еле-еле унес ноги. Почему ты передумала идти со мной? Ты получила мою записку?
Мегги широко открыла глаза.
— Не-ет. Я сидела в большой гостиной, где меня заперла Хелен. Потом она пришла и сказала: вас с Милдред завалило в подземном ходу под Свемпхоллом. Она также сказала, что ты украл мою девочку, и, — Мегги жалко улыбнулась, — я поверила. Потом что-то случилось с моей памятью. Ваши образы стали расплываться. Даже Хелен, которая ожидала много слез, была удивлена этой переменой во мне.
На лице Роя отразились кое-какие размышления, которые перешли в уверенность.
— А я-то, дурак, поверил, что тебе наплевать на мое желание хоть что-то сделать для вас с Милдред.
— Подожди, Милдред не с тобой? Где она, куда вы ее подевали?!
Рой поморщился от такого взрыва эмоций. Впрочем, Мегги через секунду другую спокойно спросила, жива ли ее дочь.
— Конечно, — ответил тот.
Вопль радости разорвал обманчивое спокойствие Мегги. Она рванулась в попытке встать, но это причинило ей лишь дополнительные страдания.
— Если бы я знал, что ты так отреагируешь, ты бы не узнала правды раньше, чем выздоровела. Ты меня обманула своим хладнокровием.
— Я училась этому у тебя, Рой. Обманывать это ваше призвание, твое и Хелен.
— Ты очень способная ученица, Мегги, — улыбнулся тот. — И очень красивая. — Он поцеловал ей руку. Ты стал еще прекрасней, чем была тогда.
— Ты был первым, кто назвал меня красивой, — слабо улыбнулась Мегги, — и как всегда солгал. Я была серым ничтожеством, очень нервным и запуганным, к тому же.
— Твоя душа была прекрасна.
Мегги усмехнулась:
— Конечно, среди моего окружения я, можно сказать, была ангелом небесным. Должна тебя огорчить: за последние годы я порядком растеряла свои перышки.
Рой развеселился:
— Не ври мне, я чувствую твою душу, она чиста, как и прежде.
Мегги тоже изобразила улыбку.
— Вот и я говорю, не ври мне, потому что ты не один такой знаток душ.
Рой был не очень удивлен.
— Значит и ты…
— Норма — моя мать.
— Вот как, — он стал печальным и серьезным, — теперь все ясно.
— Счастливец, — вырвалось у Мегги.
Рой нахмурился, начав что-то подозревать. Мегги вовремя перехватила этот взгляд.
— Счастливец, — неуверенно продолжила она, зная, что Роя на дальнейшие откровения вызвать будет весьма нелегко, его мотивы и раньше ставили ее в тупик, — счастливец, потому что не имел такой любящей матери как Хелен, — ее голос постепенно приобретал уверенность, а Рой отвел взгляд и насупился, — такой заботливой гувернантки как Салли, — мужчина невольно вздрогнул. – Нет, Рой вы положительно счастливец, ибо худшее, что с вами могут сделать — вонзить осиновый кол в сердце.
Рой охнул, не ожидая от Мегги такой подлянки, он и не думал, что его маленький секрет так скоро будет раскрыт.
— Скажите, Рой, вы можете представить реакцию Хелен, обнаружившей, что я беременна? А ведь она и так не была высокого мнения обо мне. А тут такое разочарование. Каждый день Хелен устраивала приемы и мнение ее общества было ей дороже, чем я, во много раз. Чтоб не догадались она распустила слух о моей внезапной болезни и я провела не один месяц совсем одна или еще хуже, в компании Салли. Как она надеялась, что ребенок не родится! Поэтому не пригласила врача и моя дочь родилась в холодном зале. Никто не слышал моих криков, потому что болота Свемхолла тянутся на много миль вокруг замка. Но моя дочь выжила, несмотря на холодный ветер, кружащий снежинки в пустом зале.
Мужчина досадливо скривился.
— Да, Рой ты не любишь холод. Ты всегда выбирал местечко возле камина.
— Но Мегги…
— Знаю, сегодня ты спас мою жизнь, спасибо за это. Спасибо и за то, что хотел помочь мне и Милдред, я не знала об этом, обвиняя и проклиная тебя из-за ее смерти. Но она жива, и я хочу видеть мою дочь.
— Мегги, я хотел тебе сказать… — Рой замялся, а Мегги напряглась, чувствуя неладное.
— Что, Рой, не тяни?
— Она в приюте для незаконнорожденных.
— Как так, — Мегги не поверила своим ушам, — она же твоя дочь: как ты мог так поступить?
— Дорогая Мегги, у меня есть сын, законнорожденный сын, ты с ним прекрасно знакома, это — граф Обрей. При всей моей симпатии к тебе, я и так оказался втянутым в неприятную историю, мне пришлось уехать.
— Оставить дорогую Хелен, с которой вас связывали отношения, — язвительно добавила Мегги. — Я потом догадалась: кто бы еще жил в замке на правах вечного гостя как не любовник хозяйки!
— Как бы ни было, я не собирался брать на себя ответственность за чужого ребенка.
— Все, Рой, достаточно, твоя доброта убийственна, — кто-то темный ворвался в комнату, хотя правильнее бы сказать: вернулся. И вовремя — Мегги сидела на каменном полу и тихо плакала. Рядом стоял Рой, задумавшийся неизвестно о чем. Темного поразило выражение холодного участия на его лице. Мегги подняла голову, но, увидев вошедшего, равнодушно отвернулась.
— День откровений сегодня, что ли? — сказала она, вытирая слезы и поднимаясь, демонстрировать свои чувства пришедшему она не считала нужным, а на Роя ее слезы давно не действовали. — Итак, что я могу сказать, мой дорогой Рой, — обратилась она к вампиру, а кем он еще являлся, как не вампиром, конечно. — Ты меня предал, скотина. Побег и взрыв для крошки Мегги вышел неубедителен.
Она схватила его за горло, в то время, когда он растеряно уставился на нее и не смог увернуться. — Признавайся, куда вы с Хелен подевали мою Милдред?! Иначе сейчас отправишься туда, откуда пришел.
Граф побледнел насколько это было возможно — ведь румянца и раньше на нем не наблюдалось. Железная хватка Мегги оказалась для него неожиданностью. И после, откашливаясь, стоя на четвереньках, он был не в состоянии говорить.
— Он не виноват, Мегги, — сказал тот, другой. — Мы здесь не по своей вине. Твоя мать, Хелен призвала нас, и мы попали в ловушку: не смогли вырваться — у Хелен была книга. Без ее воли мы не можем вернуться назад.
— Я сейчас расплачусь, — съязвила Мегги, - Ой, нет, я только что плакала: о своей дочери, о своей чести, меня, кажется, только что объявили шлюхой, но в любом случае ваши страдания – это, на что мне действительно наплевать!
— Мегги, я тебе не верю: мой брат всегда был жалким созданием, а ты любишь беззащитных, моя девочка.
Мегги подняла глаза на высокого черноволосого мужчину.
— Ага, я тебя вспомнила. Ты — дружок Салли Бент. Как там тебя, Элиас.. Эдвин?
— Элмер, девочка.
— Да, Элмер, всегда хотела спросить: Салли была способной ученицей, не так ли?
— Не понимаю…
— Я говорю о ее воспитательной методике.
Называемый Элмером рассмеялся:
— Ее не надо было учить, это у нее в крови… Ты обижаешь меня, моя девочка.