— Ой, Серафима Аркадьевна, ну что Вы! — воскликнула Вера. — Я сама принесу, что это Вы гостя решили напрягать!
— Мне не сложно, — улыбнулся Федор, поднимаясь.
— Нет-нет, сидите, я сама!
Вера скрылась в доме, а Федор повернулся к Серафиме Аркадьевне.
— Извините, мне не дали за Вами поухаживать.
Взгляды их встретились, Серафима Аркадьевна смотрела с едва скрываемой досадой и даже враждебностью. Но никто, кроме Оксаны, этого не видел. Ну и, естественно, Федора, которому этот взгляд и предназначался, похоже. Мужчина не отводил глаз, пока первой не отвернулась бабушка. После этого Федор улыбнулся одними уголками рта и снова принялся за шашлык. Вернулась Вера и протянула Серафиме Аркадьевне платок.
— Спасибо, дочка, — кивнула та.
— Я сейчас заодно сходила калитку нашу посмотрела. Это просто безобразие! — воскликнула Верочка. — Изрисовали углем, да еще и какой-то знак, вроде как сатанинский, что ли. Сейчас же пойду отмою его!
— Он не сатанинский, — вдруг вмешался Федор.
— Да? — удивилась Вера. — А что это такое?
— Пентаграмма. Оберег от злых сил, духов и сглаза, в общем, от всего плохого, — пояснил он, глядя при этом почему-то на Серафиму Аркадьевну. — Только он уже нарушен.
— Как это? — не поняла Вера.
— Симочка, когда прислонилась и запачкалась, стерла часть этого знака, — продолжал мужчина, по-прежнему глядя на бабушку. — Помните «Фауста»? Там Сатане удалось проникнуть в дом под видом пуделя именно потому, что пентаграмма была испорчена.
— Ну что за тему для разговора мы нашли, — укоризненно покачал головой папа. — Будто колдуны какие. Кристина, а ну-ка, притащи музыку, будем веселиться.
Обед подходил к концу, про пентаграмму все, похоже, забыли, лишь Серафима Аркадьевна продолжала кидать на Федора редкие тревожные взгляды. «Да что с ней происходит? — думала Оксана. — Никогда ее такой не видела. Чего она на Федора взъелась вдруг? Сама же признавала, что он ей понравился, а теперь вообще непонятно себя ведет». Федор больше не смотрел на бабушку, лишь слегка улыбался, чувствуя ее повышенное внимание. Бросив незаметно взгляд на часы, он повернулся к Оксане и прошептал ей на ухо:
— Я на сегодня о встрече договорился и хочу, чтобы ты со мной пошла. Ты не передумала?
— Нет, — помотала головой Оксана.
— Тогда нам пора, иди собирайся.
Оксана кивнула и ушла в дом. Тут же следом за ней поднялась со своего места Серафима Аркадьевна.
— Ну, спасибо за такой славный обед, пойду я отдохну, пожалуй.
— Отдыхай, мама, — сказал отец. — Рад, что все было вкусно.
Бабушка отправилась в дом, Верочка принялась убирать со стола, Кристина и Симочка кинулись ей помогать.
— Федор, я так понимаю, Вы с Оксаной куда-то пойти решили? — спросил папа.
— Да, если не возражаете, — кивнул Федор. — Здесь живут мои друзья, они нас пригласили.
— Как я могу возражать? — улыбнулся отец. — Оксана взрослая. Желаю вам хорошо повеселиться.
— Спасибо, мы постараемся.
Оксана переодевалась в своей комнате, когда раздался тихий стук в дверь. Открыв, девушка обнаружила на пороге Серафиму Аркадьевну.
— Можно? — спросила она.
— Заходи, ба, — ответила Оксана, продолжая собираться.
— Оксаночка, я так понимаю, что просить тебя никуда не ходить с ним бесполезно. Поэтому прошу о другом: надень на себя вот это, пожалуйста, — бабушка протянула девушке какую-то подвеску на длинном шнурке.
Оксана взяла ее в руки и, рассмотрев, не смогла сдержать возглас изумления:
— Опять пентаграмма? Значит, это действительно ты? Ты нарисовала? Но зачем?
— Так надо, хотела проверить…
— Что проверить? Вернее, кого? Федора? И как? — насмешливо спросила Оксана.
— Ничего не получилось, — вздохнула бабушка. — Симочка вмешалась.
— Ой, ба, ну не говори такой ерунды!
— Девочка моя, ты можешь просто сделать для меня приятное? Надень пожалуйста этот оберег. Пусть мне будет спокойнее.
— Ну хорошо, бабуль, только ради тебя!
Оксана надела на шею кулон и спрятала его под рубашкой.
— Довольна? — с улыбкой спросила она бабушку.
— Да, — кивнула та. — Довольна и спокойна. Только дай слово не снимать его.
— Ох, бабушка! Ладно, даю слово!
***
— Ну и куда мы идем? — спросила Оксана, когда они с Федором вышли на улицу.
— Для начала найдем тихое место, где я смогу беспрепятственно тебя поцеловать! — ответил он. — Не могу совладать с собой, хот ты тресни! И целоваться на улице тоже не могу, уж увольте, но воспитание не позволяет. Да, я знаю, какая у меня репутация, но выставлять напоказ я не привык.
Он быстро шел по улице, ведя девушку за руку. Оксана слушала и никак не могла понять: он это всерьез говорит или подтрунивает над ней? Вдруг она поймала себя на мысли, что ей просто до безумия, до дрожи хочется его поцелуя! Внезапно Федор остановился, увлек Оксану за собой в подворотню какого-то дома и прижал к себе, впившись в ее губы. Когда он, наконец, отстранился, Оксана почувствовала такое головокружение, что ей показалось, еще чуть-чуть, и она упадет.
— Ух, ты точно колдун, — выдохнула она.
— Возможно, — засмеялся Федор. — А возможно, ты колдунья. Приворожила вот меня.
— Да ну, я не умею!
— Это тебе так кажется. Ладно, теперь хоть можно делом заняться. Пошли!
— Так все же: куда ты меня ведешь?
— Мы с тобой идем на встречу с одной весьма занимательно особой. Я только очень попрошу тебя не подавать вида, если тебе покажется что-то странным. А покажется обязательно!
— Заинтриговал, — усмехнулась девушка.
— На том стою, — парировал Федор. — Ты не против долгой прогулки?
— Я только за, — ответила Оксана. — Растрясти шашлык совсем не помешает.
— Отлично. Можно, конечно, проехаться. Но только знаешь, мне так хочется погулять с тобой, — признался Федор.
— Мне тоже, — тихо ответила Оксана.
Они долго бродили по городу, около двух часов. Просто по улицам, не заходя ни в парки, ни в скверы, ни в кофейни, выбирая тихие улочки с минимумом прохожих. Федор обнял Оксану за плечи и не убирал руку, так они и шли, очень медленно, почти не разговаривая. К чему разговоры, когда так хорошо? Кто-то правильно сказал, что самое ценное, если с человеком комфортно молчать. Сейчас Оксана, как никогда, поняла эту фразу. Единственные ее серьезные отношения остались в далеком прошлом, практически, в детстве. Тогда, с Колей, они не молчали никогда, они смеялись, болтали, целовались. Но с ним Оксана ни разу не испытала такого сладкого головокружения, как после поцелуя Федора. И с Колей никогда не возникало желания просто сидеть рядом или просто идти рядом, ничего не говоря. «Наверное, то было детство. Скорее всего, с Колей ничего бы не получилось, — думала девушка. — Хотя… Зачем задаваться вопросами, начинающимися со слова «если» … Это печаль невыбранной дороги, а она будет тянуть назад, туда, где ничего реального нет». Тем временем зажглись уличные фонари, проливающие на тротуары немного таинственный оранжевый свет. Оксана взглянула на Федора, его бледное лицо в таком освещении приобрело какой-то теплый оттенок, стало мягче и в то же время загадочней. Он повернулся к девушке, резко приблизил к ней свое лицо, так, что черты стали размытыми, лишь его невероятные черные глаза выделялись в этом туманном пятне.
— Какая же ты красивая, аж глазам больно, — прошептал Федор. — Ты, наверное, много раз слышала такое?
— Ты не поверишь, но нет, — грустно ответила она.
— Такого просто не может быть, — уверенно заявил Федор.
— Может, если сама избегаешь любых отношений.
— Меня тоже будешь избегать?
— Ты хозяин моей квартиры, — отшутилась Оксана.
— Ого! А я об этом и позабыл, — расхохотался Федор. — Это отлично, значит, я всегда знаю, где тебя найти и как встретиться. Спасибо, что напомнила.