Федора села в кресло, кот, перед этим крепко спящий в другом кресле, поднял голову, лениво потянулся, спрыгнул и подошел к хозяйке, хрипло мяукнув.
— Что, Тихон, соскучился? — спросила ласково хозяйка. — Ну, иди на ручки.
Кот тут же легко запрыгнул на руки к Федоре, она погладила его по голове, тот зажмурился и довольно замурчал.
— Так вы, значит, действительно не знаете, кто вы такие? Это потрясающе, честное слово! И никогда не чувствовали, не замечали за собой ничего необычного?
— А что могло быть необычного? Вроде бы, не замечала, — задумчиво сказала Оксана.
— Ладно, — кивнула Федора. — Для начала расскажите, что вас ко мне привело?
Оксана рассказала свою историю с того давнего случая на озере с Николаем до сегодняшнего дня. Федор лишь добавил свои наблюдения и найденные факты. Федора задумчиво выслушала и внезапно тихо засмеялась:
— И вы говорите, что никогда ничего необычного за собой не замечали! Нет, клянусь жизнью, это прелестно. Значит, одной удалось выжить там, где и до нее, и после нее, все погибли, лишь она одна каким-то образом сбежала. Потом она же затевает свое частное расследование неизвестно зачем, видимо, из-за спортивного интереса, не иначе. Второй собирает всякие легенды и предания, водит экскурсии по мистическим местам, тоже проводит нечто вроде своего расследования, и это называет лишь увлечением! И все это, конечно, просто так!
Вдоволь насмеявшись, женщина вдруг резко успокоилась и окинула гостей серьезным тяжелым взглядом, под которым и Оксана, и Федор невольно съежились.
— Нет, мои дорогие, все это происходит с вами не просто так. Такое никогда не бывает просто так. Вы оба из необычных семей, но, поскольку, вы не в курсе, значит, где-то прервалась цепочка. Ну что ж, это не страшно. При желании все можно восстановить. При желании… А если нет, то нет. Но зачем-то же вы ко мне пришли?
— Честно говоря, я так ничего и не понял, — признался Федор. — Давайте подойдем с другой стороны: а Вы кто? Чем занимаетесь? Я просто не пойму, почему Марина Игоревна направила нас к Вам?
— Со мной все просто: я потомок той самой Степаниды, со смертью которой началась череда вот этих неприятных событий, — улыбнулась Федора. — В отличии от вас, в нашей семье цепочку не прерывали, а бережно хранили знания и умения и передавали их от матери к дочери или от бабушки к внучке. Мы ведуньи, хотя люди предпочитают всех нас называть ведьмами. Чьи потомки вы, мне неизвестно, я лишь могу увидеть печать на ваших лицах.
— Какую печать? — не поняла Оксана.
— Например, твою. Ты тоже ведунья, только, в отличии от меня, ничего не умеешь и не знаешь, но кое-что чувствуешь. Разве нет?
— Бабушка всегда говорит, что у женщин в нашей семье сильная интуиция, — пробормотала Оксана.
— Воооот, — протяжно ответила Федора, — значит, и бабушка что-то чувствует.
— Она не только чувствует, а еще и кое-что знает, — вдруг усмехнулся Федор.
— Ты о чем? — не поняла Оксана.
— Пентаграмму на двери ведь она нарисовала, разве нет? А для кого, знаешь?
— Откуда же мне знать? — удивилась девушка.
— Дорогая, — вмешалась хозяйка, — если твоя бабушка рисовала пентаграмму, то для твоего нового друга. Он явно ее встревожил.
— Почему? — спросила Оксана. — Она мне говорила, что Федор ей понравился.
— Думаю, что понравился, — лукаво подмигнула Федора. — Смотри, какой красавец. Да только почувствовала она кое-что. Друг твой Охотник.
— Кто я? — засмеялся Федор. — Охотник? Да я в жизни на охоте не был.
— Верю, — кивнула хозяйка. — Я про другую охоту говорю. Когда-то давно твое семейство охотилось на нечисть. Поэтому-то ведуньи и не любят вашего брата. И мне вот тоже ты не очень-то импонируешь. Без обид, ничего личного. Просто у нас с вами разные задачи, охотники истребляли нечисть и возвращали призраков обратно, а ведуньи всю жизнь используют нечисть в своих целях, из этого общения, видите ли, много хорошего можно извлечь. Если коротко, то у охотников все делится на черное и белое, а у нас, ведуний, сплошные полутона, серый цвет и его оттенки. Так зачем же вы пришли ко мне?
— Марина Игоревна порекомендовала обратиться к Вам, сказала, что Вы, скорее всего, сможете помочь выяснить, что тут происходит. Вы же сможете помочь?
— Какого рода помощи вы ждете от меня?
— Гибнут люди, это надо остановить, — решительно ответил Федор.
— Попробуй, — пожала плечами Федора. — Это как раз твое дело. Я не в силах.
— Я готов, хоть и не знаю, как. Только для начала неплохо бы понять, что происходит? Я давно понял, что это все не дело рук человеческих. Неужели и правда не упокоенная Степанида?
— Нет, не она. Хотя она действительно не упокоенная. Степанида НИКОГДА не стала бы убивать.
— Ой ли! — саркастически воскликнул Федор.
— А как ты думаешь, почему с тех самых пор ни один человек не утонул в этом озере? Думаешь, случайность? Думаешь, за полтора века такое возможно? Дух Степаниды живет в том озере, в котором утопили ее тело. Она при жизни людей спасала и после смерти продолжает. А ваш брат, охотник, столкнись он с ее духом, вернул бы его обратно. Теперь понимаешь, почему мы, ведуньи, не любим охотников? Вы упертые, — вздохнула Федора.
— Погодите, — помотала головой Оксана. — Теперь я вообще ничего не понимаю. Я-то была уверена, что это Степанида.
— Ну уж нет! — возразила женщина. — Если человек при жизни помогал людям, то с чего ты взяла, что после смерти он будет их убивать? Нелогично как-то даже. Нет, не Степанида это, точно. Но вот кто, я не знаю.
— А можно узнать?
— Можно, — кивнула Федора. — Когда туман снова нагрянет.
***
Серафима Аркадьевна настороженно смотрела на Федора, понимая, что если ее подозрения насчет него верны, то ей сейчас несдобровать. Да, она нанесла снова пентаграмму на калитку. Раз он здесь, то либо Федор чист, либо рисунок все же поврежден. Она знала историю своего семейства, но тщательно скрывала ее и от дочери, и впоследствии от внучек. В свое время и сама она отказалась перенимать знания от своей бабушки, как еще раньше сделала ее мать. Вот и получилось, что Серафима Аркадьевна разорвала цепочку, но она ни разу не пожалела об этом. Просто жила жизнью обычного человека и находила в этом счастье, хоть и горя тоже хлебнула. Но все же кое-что она от бабушки почерпнула, например, она научилась делать обереги и ставить защиту от злых сил. Если уж быть честной до конца, то не очень-то и верила Серафима Аркадьевна в существование этих сил, до сих пор не верила…
Федор сидел напротив, и женщина настороженно наблюдала, как он закатывает рукав рубашки. Обнажив руку, он положил ее на стол и указал на татуировку чуть выше локтя. Присмотревшись, Серафима Аркадьевна подняла на Федора удивленные глаза.
— Видите? — спросил он. — Вы напрасно ставили защиту и проверяли меня.
На руке у мужчины красовалась пентаграмма. Серафима Аркадьевна с облегчением вздохнула.
— Я никогда не понимал, зачем родители настояли на этой татуировке, я тогда был совсем мальчишкой, еще в школе учился. И вот отец отвел меня к своему другу, который и набил мне этот рисунок. Сказал, что так нужно.
— Оберег, который всегда с тобой, — усмехнулась Серафима Аркадьевна. — Умно. Кто же был твой отец?
— Он был самым обычным преподавателем. Во всяком случае, я так считал. Но, видимо, он, как и Вы, кое-что почерпнул от своих предков. Я ведь только сегодня узнал, что моя семья когда-то была непростой. Видимо, что-то мне передалось… Но, честно скажу, я не хочу этим заниматься, не хочу этих знаний. Я просто хочу, чтобы здесь прекратилось твориться то, что творится, чтобы перестали гибнуть люди.
— Что-то я от бабушки слышала про таких, как ты. Ты Охотник, — сказала бабушка, и это было утверждение.
— Я сам — нет, но, похоже, в моей семье они были. Видимо, поэтому я Вам так не понравился, — улыбнулся Федор.
— Ты мне понравился, просто что-то в тебе настораживало. И что ты намерен делать?