— Открой глаза, открой! Не закрывай!
Откуда этот голос? Оксана встрепенулась и попыталась всмотреться в темноту. Вообще-то на так уж здесь и темно, луна из окошка под потолком вполне себе прилично освещает подвал. Девушка повертела головой. Нет, здесь что-то не так, в помещении никого нет, кроме нее. Откуда голос?
— Вот так, не закрывай глаза, иначе я не увижу, где ты!
И голос ведь такой знакомый… Это голос… Федоры! Точно, её, без сомнения! Оксана еще раз оглянулась кругом, комната по-прежнему пуста. Лишь сейчас до нее дошло, что голос звучит в … ее голове!
— Где ты? — спросила она в темноту. — Где ты?
Ответом ей была тишина. Оксана поняла, что ведунья ее не слышит…
Внезапно яркий луч света ворвался в подвал, и девушка догадалась, что кто-то открыл дверь. Звук шагов, две пары ног спускаются по лестнице. Щелчок выключателя. Сейчас она увидит своих похитителей. Она на миг закрыла глаза, потом приоткрыла, давая им привыкнуть к свету. Две фигуры стояли напротив нее, одна ближе, вторая — в отдалении.
— Очухалась? — спросила Наталья.
— Коля?! — закричала Оксана, разглядев вторую фигуру.
— Хорошая девочка, хорошая, — пробормотал Николай.
— Вот и встретились, — усмехнулась Наталья. — Скучала по нему?
Оксана отрицательно замотала головой, взгляд Николая был отрешенным и блуждающим, будто он не понимал, где находится и не понимал, кто перед ним. «Да он, похоже, сошел с ума», — вдруг осенило Оксану.
— Хорошая девочка, хорошая, — продолжал бормотать он.
Наталья взяла сына за локоть, отвела в угол и заботливо усадила на табурет.
— Довольна? — злобно прошипела Наталья. — Из-за тебя всё! Он не должен был стать таким, а тебя не должно было быть на свете! С тобой-то разберутся, да Коленьку уже не вернуть.
Из глаз матери катились слезы, она гладила сына по голове, как маленького, он лишь улыбался какой-то блаженной улыбкой и повторял:
— Хорошая девочка, хорошая.
— Что происходит? — хрипло спросила Оксана, с трудом разлепив губы.
— Ничего особенного, просто восстановление справедливости, — пожала плечами Наталья.
— Тетя Наташа, почему Вы так со мной? В чем я-то виновата? И что с Колей, наконец?
— Ты во всем виновата, — прорычала женщина. — Ты! Ты, шлюха малолетняя, вцепилась в моего сына мертвой хваткой!
— Что Вы говорите? Я любила его, — прошептала Оксана.
— Да на что ему любовь твоя сдалась? Ты знаешь, КТО он такой? Ты знаешь, из какого МЫ рода? Тебе не место рядом с ним.
— Я знаю, — тихо ответила девушка. — Я знаю, что ваша семья — потомки Тимофея-убийцы.
— В нашем роду все мужчины всегда были сильными. Настоящие мужики! И Тимофей был настоящий мужик — сильный, красивый, ловкий, статный, все его боялись!
— Целенаправленно и методично убивающий свою жену, — кивнула Оксана.
— Имел право учить недостойную, — усмехнулась Наталья. — Нечего было мужу перечить. Вошла в семью — живи по ее законам. Так было и до Тимофея, и после него. Так нет же, вмешалась эта ведьма, будь она неладна! Тимофей был не из тех, кто допустит, чтобы баба ему перечила или угрожала, вот и разобрался с ведьмой.
— А она с ним, — вставила девушка.
— Ох, и дура же ты! — рассмеялась Колина мать. — Разобралась, говоришь? И где она? На корм рыбам пошла! А Тимофей с тех пор навечно живой остался. От родителей к детям из поколения в поколение у нас в семье передается история его. Да вызвать удалось только когда кладбище снесли.
— Почему не перезахоронили его?
— Зачем это тревожить мертвых? Нет уж, где похоронен, пусть там и лежит. Наша семья специально все опознавательные знаки с его могилы убрала, чтобы никто ее не нашел. Рассказывают у нас, что тогда парк распахивали, и на том месте, где его могила была, нож нашли. Тот самый, которым он ведьму заколол, а ведьма — его. Нож-то, оказалось, в его могилу положили. Забрали тогда наши этот нож, вот и храним с тех пор у себя. Этим ножом, оказалось, самого Тимошу возродили, и дух Тимофея с тех пор в кого-то из нашего семейства вселяется. Когда тревожат его. Так-то он смирно себя ведет в остальное время. Но тело мужчины из нашего рода всегда должно быть к его услугам. Последним таким телом мой отец был, а после его смерти Коля должен был стать, — тяжко вздохнула Наталья.
— Одного не понимаю: чем это Тимофея тревожат-то? — задала вопрос Оксана.
Она решила затягивать разговор, пока у нее это будет получаться. Пока они говорят, она жива. А там видно будет. Она была уверена, что Федор и Федора ищут ее.
— Все мужчины в нашей семье строгих правил были и шлюх всяких ненавидели. Тимофей потому и воспитывал свою жену, чтоб не гуляла.
— Ну да, когда бы она гуляла? Только и знала: хозяйство да рожать.
— Раз воспитывал, значит, было за что! — резко ответила Наталья. — Радовались наши предки поначалу, что могила Тимоши в густых зарослях осталась, никто ходить по ней не будет. Так нет же! Угораздило какого-то идиота лавочку там поставить. Лавочка в зарослях — это рассадник разврата и безобразий. Вот и тревожился дух его, как только на ней начинали разврат творить! И выходил он на охоту за девками, что по темноте в тумане шляются! Дома сидеть должна девушка порядочная, а не по паркам шляться в одиночку и перед мужиками хвостом крутить!
— Значит, убивал всегда кто-то из вашего семейства?
— Наказывал шлюх всегда Тимофей, наши мужчины тело ему давали, — ответила женщина.
— Удобно как, — ехидно сказала Оксана.
— Молчи уж, — усмехнулась Наталья. — Сама ты такая же шалава. Забыла, как по вечерам с Коленькой убегала?
— Мы любили друг друга. Поэтому и были вместе. Что здесь такого?
— Порядочные девушки дома сидят! Раз шляешься с парнем по вечерам, значит, шлюха!
— Я что-то не пойму, тетя Наташа, Вы в другое время попали? Сами из средневековья сюда переместились? Вроде ж нормальная всегда были, меня привечали, радовались, когда я к вам приходила.
— Ну и приходила, и что? Пусть девки шляются, я же не против. Коля мужчина, все так и положено. Только вот жениться на девке я ему не дала бы никогда! А он вдруг заявил, что женится на тебе, как только тебе восемнадцать стукнет. Ну уж нет, этому не бывать! Тогда я и провела над ним, спящим, ритуал наш старинный, чтобы его тело Тимофею предоставить. Я же знала, что вы с ним все время на этой самой скамейке развратом занимаетесь.
— Да мы всего лишь целовались, — засмеялась Оксана. — Какой разврат?
— А это не разврат? Целоваться с мужиком в парке на лавочке? Уууу, все вы шлюхи! Я бы ему хорошую порядочную девочку нашла, которая слушалась бы его во всем и детишек рожала, как и положено хорошей жене.
— Сами-то что не нарожали? Мужа не слушались?
— Мой муж слабаком оказался. Как только узнал про наши семейные обряды, так и сбежал, испугался. А другого мужика подпускать мне негоже было. Я не шалава какая-то.
— Почему Коля такой стал? — грустно спросила Оксана.
— Не знаю, как тебе удалось тогда сбежать от Тимофея, но ты сбежала. А там, как оказалось, еще одна девица слежку за вами устроила. Тоже шлюха! Пришлось ее убить. Тимоша успокоился, а Коля домой вернулся. Да как узнал, что тебя убить пытался, так и ума решился. Все из-за тебя! Вот и пришлось мне подстроить все так, будто сбежал он, а сама спрятала его у мамы, с тех пор и живет он тут. Сначала мама за ним смотрела, а уж после ее смерти сама мотаюсь, кормлю его. Я не брошу своего мальчика, — лицо Натальи потеплело. — Да и Тимофею тело нужно. А там найду порядочную девочку-сиротку, приведу Коленьке. Авось еще и детишек заделают.
— Тетя Наташа, слушаю Вас и поражаюсь! Вы же просто сумасшедшая!
— Тебя не спрашивали, шалава. Сиди и молчи, все равно тебе не жить.
— Что ж сразу-то не убили?
— Коля не дает, — вздохнула Наталья. — Видно, втемяшилась ты ему в голову. Сидит вон и бубнит, какая ты хорошая. Ну да ладно, отвлеку его, а тебя тут запру, все одно с голоду помрешь, потом закопаю втихую.
— Хорошая девочка, хорошая, — донеслось бормотание Коли.