- Хорошо. Даже очень хорошо. - В голосе Ганрена послышалось облегчение. -Нам это понадобиться. Ну а вы. - обратился он к Глассии. - Полагаю, вы прибыли со своим дедушкой?
- Всё верно. - Она улыбнулась. - Я приплыла вместе с ним. Мы - одна семья.
- Снова вврёшь. - Шёпот псевдодракона звучал, как у воспитателя, поймавшего ребёнка на лжи. - Ты прришла не за этим.
- За этим тоже. - прошептала она.
- Зачем только не приедут. Разве у тебя, Хельмут, в твоей стране мало призраков?
- О нет. Их там полно. Но большинство их - простые люди. Но они не несут в себе никакого величия. За ними не стоит никакой значащей истории.
- А ты, значит, приехал за славной историей?
- Попрошу на "вы". И да. Я надеюсь, что ваша Империя, ну или то, что от неё осталось, подарят мне незабываемый опыт.
Ганрен выдохнул колечко дыма и откашлялся. - Чтож, здесь не останетесь равнодушным. Этот город производит впечатление, даже в виде руин.
Ехали четыре дня. Лес вокруг густел и постепенно превратился в непролазный бурелом. Дорога сужалась, превратившись в тропинку, по которой лошади могли ехать только друг за другом.
На пути им встретились всего две деревни. Во второй они закупились провиантом, так как Ганрен предупредил, что дальше до самой столицы не будет селений.
- Все бояться там жить.
- Призраки выходят за пределы круга? - уточнил Хельмут.
- Нет. Никогда такого не было. Но вы же знаете крестьян. Они готовы каждой мухи испугаться.
- Из можно понять. - Сказала Гласия.
Ганрен неопределённо кивнул. - Отчасти.
Последующие несколько дней они шли, не встретив ни одной живой души. Ни одного путника. Даже следов стоянок.
Однако, им попались несколько высоких белокаменных колонн с выбитыми цифрами.
- Дорожные столбы. - Пояснил Ганрен. - Чтобы путники знали, сколько миль осталось до столицы. Мы приближаемся.
Пару раз где-то в лесу они замечали высокий здания.
- Полюбуйтесь, друзья. - Указал на них Ганрен. - Когда-то здесь были большие поля. Здесь пахали землю, ставили церкви, виллы. Местные веками облагораживали эти земли. А природа поглотила всё это за пару десятков лет.
- И так со всем, что создано нашими руками - Мрачно сказал Калаштар. - Вот цена нашим усилиям.
- Усилия, друг мой, нужно прилагать постоянно. - Заметил Хельмут.
- Ты говоришь это войну.
- Потому и говорю, друг мой. Война - дело временное. Созидательный труд требует упорства.
Калаштар не сказал не слова, но посмотрел на него таким тяжёлым взглядом, что Хельмут стал нем, как рыба.
Вскоре за лесом впереди показалась заросшая стена. В какой-то момент лес внезапно сменился огромной длинной аркой, в которой явно стояли огромные тройные ворота.
- Именно здесь захватчики ворвались в город.
Калаштар едва заметно кивнул.
Сразу за ними начинались высокие каменные дома. Огромные, будто в некоторых из низ жили гиганты. Бесконечные заросшие руины, тянущиеся, казалось, до самого горизонта. Кое-где они ещё сохранились, возвышаясь над главной улицей. На их стенах можно было разглядеть какие-то барельефы и символы, сейчас нечитабельные из-за растений.
И никого. Даже животных. Лишь пару раз им попадались обглоданные скелеты.
Лошади шли медленно. Их копыта ударялись об камень, издавая гулкий стук, отражавшийся от домов мёртвым эхом. Четвёрка заворожено смотрела на это великолепное зрелище - остатки города, равного которому не видел никто из них. Даже разрушенный, заросший, покинутый, он продолжал удивлять своими размерами.
Калаштар всё время смотрел под копыта лошади, словно погруженный в глубокую думу.
Далеко за домами виднелся синеватый купол, накрывающий центр города.
Вскоре на дороге встретились два свежих трупа. Хельмут остановил всех и слез с лошади перед телами. Они были поедены хищниками, но большая часть была цела.
- Чего там? - Спросил Ганрен. - Поехали. Тут немного осталось.
- Они умерли день назад. Их души нужно проводить в путь.
- Это долго?
- Прояви уважение. - Калаштар сказал это спокойно, но от его голоса Ганрену почему то расхотел спорить.
Хельмут достал из рюкзака немного сухой травы. Глассия поднесла ему спичку и флакон с ритуальны маслом.
Сев перед телами в позу ученика, он поджёг траву, которая дала ароматный терпкий дым. Затем покапав на палец немного масла, сделал несколько мазков по лицам и закрыл глаза.
- Палида, проводник мёртвых, владычица наших душ, прими эти души, чьи тела умерли против их воли. И даруй им покой в своих владениях. Да будет воля твоя.
Если бы Хельмуту задали вопрос: "Что такое душа?", он бы описал её, как "плёнку". Плёнку, обтягивающую тела, будто придающую им форму и свойства. У одних она была тонкой, лёгкой, почти незаметной. У других она была вязкой, прочной, как у Калаштара. У одних она была шершавая, неприятная на вид. У других гладкой, ровной.