Интересно, а как же Лена, она была со мной в контакте и о ней ничего не слышно? Но погиб детектив, умный, хороший парень и, видимо, отличный профи. Я тоже не догадался о взрывчатке в машине. Вспомнилось совпадение, я ведь тоже заправился на трассе. Если они на заправке, то ловить их там уже поздно и всё-таки это след. Есть ли у них сообщники на корабле? Вспомнилась женщина с детьми. Возможно ли? Хотя, проверить не помешает. Надо будет её найти. Что же они скрывают и чего хотят? Очевидно, что они склонны к терроризму и действуют их методами. Но что-то тут не вяжется. Террористы готовят теракты и стараются не светиться раньше времени. А тут активные, направленные действия, именно против спецслужб, которые пытаются разобраться с источником и сутью непонятных явлений. Первоклассно поставленная разведка. Точно выверенные действия, практически, идеальная конспирация. Такого противодействия до сих пор не встречалось. Что же происходит? Чувствуется блестяще организованная группа. Хорошо оснащена техникой. Управление в группах отличается исключительно высоким интеллектом. Имеет разветвлённую сеть агентов, и совершенно неясные нам цели. Так кто же они, эти невидимки? Где-то должен быть их центр управления. Где? Они должны иметь электронные средства связи, не пешком же они бегают для передачи информации. Почему же мы не фиксируем работу их электронных систем связи? И всё же они, хоть и вынужденно, но оставляют следы, и рано или поздно эти следы приведут нас к организаторам преступлений. Не было бы поздно.
Пока я размышлял о своих проблемах, Queen Mary 2 покинула Гудзонскую бухту и вышла на просторы океана. Усилился ветер и я пошёл искать свою каюту. Каюта оказалась шикарной.
С балкона каюты открывался захватывающий воображение вид на Нью-Йорк. Через шесть дней я должен буду сойти с трапа Queen Mary в Саутгемптоне. Надеюсь, у меня есть шесть дней для анализа ситуации. Ещё надо подготовить отчёт Питеру Байерту. Именно с этого и решил начать. Не вдаваясь в детали, описал всё произошедшее, просил оказать помощь семье погибшего детектива и попросил организовать мою встречу с нашим представителем в Париже. Отчёт улетел мгновенно. Связался с нашим агентством в Чикаго. Фрэнк Лоуэлл внимательно выслушал мой доклад.
— Что собираетесь делать дальше, спросил он?
— Мне нужен помощник в Праге и Женеве. Их координаты и способ связи. В Праге я бы хотел поговорить с Российским коллегой и обсудить возможность совместной работы. Необходимо, что бы человек, прилетевший вместо меня в Москву, встретился с кем-нибудь из управления ФСБ, и они бы провели некоторое время вместе, обсуждая, что угодно, где-нибудь в кафе. Неплохо бы, понаблюдать за этой встречей со стороны. Буду весьма признателен, если меня ознакомят с результатами. Он не должен быть тем, кто встретится со мной. Скорее всего, завтра, я вышлю фотографию женщины, которая находится на Queen Mary. Мне нужна вся возможная информация о ней. И последнее, мне нужна информация и, главное, все контакты погибших в операции агентов.
На этом разговор закончился и мы попрощались. День подходил к концу. Я решил провести его остаток в одном из фантастических ресторанов Queen Mary. Шикарное убранство ресторана, просто, ослепляло. Я выбрал столик в углу, у окна, с прекрасным видом на море, точнее, океан. Queen Mary уже набрал ход, и с гордым видом, разрезая воды Атлантики, на всех парах летел к Европе. Вид из окна завораживал и я не сразу заметил, что официант деликатно ждёт у моего столика, когда я выйду из состояния прострации. Меню вполне соответствовало. Я заказал лобстер, французский rose, фрукты и немного шоколадных конфет. Что-то сладкого захотелось. Ресторан ещё был почти пуст. Лишь несколько столиков по углам ресторана занимали посетители. Даже мне передалось их радостное настроение, и я стал напевать, про себя, свой любимый мотивчик. Принесли фрукты и вино. Жидкость в бокале освещалась лучами заходящего солнца, и свет всеми цветами радуги переливался на гранях бокала. Откуда-то пришла мысль, что за таким столом и в таком месте, среди такой красоты… Но её не было. У меня не было любимой женщины. Не могу сказать, что их не было вообще, но любимой, не было. Я поднял бокал, и губы коснулись поверхности нежнейшего, играющего светом и всеми ароматами цветов, душистого напитка. Я сделал глоток и поставил бокал.