Успокоив дыхание и вынув пистолет, стал осторожно продвигаться в сторону реки, поскольку именно там развернулись основные события минувшей ночи. Пройдя метров сто на восток, я присел у ржавого остова какого-то грузовика, заплетённого лианами практически целиком и напоминавшего необычной формы валун. Вообще, в любом лесу творения человеческих рук, даже спустя годы, выдают себя слишком правильными очертаниями, не сливаются они с тем, что придумала мать-природа. Рыдван у которого я затаился осматриваясь, был когда-то средних габаритов пикапом небесно-голубого цвета, судя по пятнам слезшей, лет двадцать тому назад, краски. Сидя у правой передней стойки, успокоил дыхание и внимательно осмотрел место боя. Стоп, вот оно: часовой… Нет, их трое. Одного просто трудней обнаружить, тот здоровенный мужик в полной выкладке с потёртым «паратруппером»[54] наперевес. Навздевал парень на себя почти всё, что было положено по усиленному варианту: разгрузка оливковой расцветки топорщилась от напиханных небрежно магазинов к винтовке, сбоку слева на поясе, почти у самой пряжки ремня, висела чёрная массивная кобура с пистолем, скорее всего это «кольт», девятьсот одиннадцатого года. Только вместо каски этот шкаф обвешанный оружием, носил обычное кепи с длинным козырьком, теперь одетое задом наперёд, в подражание американцам. Также как и его заокеанские «братья» этот конкретный вояка, перемалывал массивными челюстями «бабл гам», но не забывая при этом внимательно осматривать всё пристальным взглядом исподлобья. Двое его товарищей, одетых более легко и оставивших оружие сваленным в куче у ног бдящего «человека-горы» шмонали покойников, которых сортировали и складывали в две шеренги, стараясь, чтобы трупы не особо глодала мошкара во множестве роившаяся над раздувшимися и посиневшими трупами. Своих я узнал сразу: три тела федералы оттащили в сторону от остальных и в отличие от своих покойников эти запаковали в пластиковые мешки. Так, всё понятно: вывезут на базу и попытаются идентифицировать, нужно поторапливаться, пока не пришёл транспорт и те двое заняты шмоном. Убрав пистолет в кобуру, я не отрывая взгляда от просеки, вынул из кармашка удавку и осторожно, обходя здоровяка часового справа по дуге, стал медленно подкрадываться к нему сзади. Стрелять в такого детину или совать ему нож под лопатку смысле не было, парень был здоровым как бык и вполне возможно, что успеет так или иначе вскрикнуть, предупредив своих корыстолюбивых приятелей и тогда шума не избежать. Удавка у меня самая обычная из рояльной струны, закреплённой на двух ручках, которые выстругал сам, подгоняя по руке. Учился я искусству обращения с этим видом оружия всё у того же весёлого дядьки из подмосковного учебного центра. Самое главное, внушал нам пятерым этот седой как лунь крепыш, не смотреть на цель пристально, чтобы человек не смог почувствовать ваш взгляд, нужно очень быстро накинуть удавку и провести приём. Только в этом случае, жертва не успеет крикнуть или оказать сопротивление. Огнестрельное оружие, даже глушенное, при снятии часового не даёт нужного результата и остаётся только этот способ, как самый действенный и безотказный. Стрельба в нашем деле это вообще крайний случай. Майор рекомендовал именно рояльную струну, чтобы крови их тушки вытекло как можно меньше, либо не было вовсе. Спрятанный труп так не скоро обнаружат, а вот кровь собачки, к примеру, могут чуять за три километра. Состав, которым я обмазался перед выходом из пещеры, стал подтекать и на меня тут же набросилась целая свора мошкары. Чихнуть или хлопнуть себя по лицу не было никакой возможности, вообще все движения мои совершались пофазно, чтобы ни звуком, ни запахом себя не обнаружить. Спина бугая-федерала уже была в каких-то пятнадцати метрах впереди. Шаг за шагом я оказывался всё ближе и ближе, вот уже стали отчётливо и ясно слышны голоса обоих напарников часового.
— Анхель, посмотри я золотой крест нашёл, завтра гульнём в «Арриве»!..
Ещё два шага и я чую запах пота, оружейной смазки и разогретой солнцем кожи ременной сбруи часового.
— Везёт тебе, у меня только мелкие деньги да пара коронок зубных, особо не разгуляешься. Крест-то хоть правда золотой?..
Вот и последний шаг. В одно движение накидываю удавку и с поворотом корпуса назад тяну ручки на себя. Тело противника напряглось, руки тянутся не ко мне, а к горлу, перехваченному струной. Я проходил тренинг по освобождению от такого захвата, поэтому точно знаю, что чувствует этот бедолага сейчас: в голове стучит прилившая к вискам кровь, темнота серой пеленой застилает глаза, а стук сердца заглушает все остальные звуки вокруг. В последний раз дёргаю ручки на себя, враг испускает едва слышный вздох. Финиш, прижмурился. Отступаю влево и в сторону. Тело часового обмякло, запахло мочой и экскрементами, дело сделано. Не снимая удавки, оттащил тело метров на десять в заросли. Прибрав удавку и замаскировав тело, я прислушался: отсутствие громилы никто пока не обнаружил. Сделав пару дыхательных упражнений кинул на труп забросанный стеблями какого-то папоротника с широкими листьями, здоровый всё же лось мне попался, килограммов сто пятьдесят живого веса ни как не меньше…
Достал банку с пахнущей болотной тиной мазью и подновил маскировку в тех местах, где на коже остались разводы — проклятая роса, всё же сделала своё чёрное дело, кожа от укусов пошла волдырями и вздулась. Утренняя роса в сельве, это не совсем вода: масса всякой дряни оседает на траве. Пыльца растений делает простую воду малопригодной для питья, вот выпьешь такой водички и личинки какого-нибудь паразита сожрут тебя за несколько дней изнутри. Закончив с наведением марафета, я вынул ПБ и вернулся на просеку. Мародёры всё так же увлечённо шмонали трупы, не оглядываясь на то место, где свалено их оружие и по идее, стоит бдящий товарищ. Теперь совершенно спокойно можно работать и даже если бы в руках у меня был обычный, а не специальный пистолет, расстрелять двух любителей падали с расстояния десятка метров, дело совсем не сложное. Одного, которого звали Анхель, я приложил выстрелом в затылок, как раз в тот самый момент, когда солдат ползал на карачках, совершенно не реагируя на гнилостный запах трупа, с которого этот добрый молодец стягивал совсем новые берцы. Так и не успев походить в обновке, Анхель ткнулся лицом в разбухший живот покойника, получилось как-то непристойно. Второй безымянный «везунчик», нашедший крест, успел таки обернуться и попытался задать стрекача, но две пули в спину заставили парня упасть ничком скрывшись в высокой траве. Спрятав пистоль в кобуру, я осмотрел трупы мародёров, чтобы убедиться, что те не прихватили чего-нибудь из вещей ребят, но ничего не обнаружилось. Оттащив тела обоих любителей наживы к удавленнику, быстро привёл в негодность всё трофейное оружие и прикрыл тела срезанными стеблями какого-то кустарника с резким, сильным запахом. Теперь, если возьмутся за поиски, то без собачек им не обойтись. Это растение показал мне тот самый колдун, которого я вылечил от радикулита. Криво ухмыляясь во весь свой беззубый рот с чёрными от жевания коки губами, старик объяснил на ломанном испанском, что стебли надо срезать у самых корней, тогда они отбивают даже запах крови. Говорил он помогая словам величавыми жестами рук, скрюченных артритом, и выглядело всё очень зловеще, старичок был не простой.
Тела ребят я вынул из мешков, щурясь от тяжёлого трупного запаха убедился, что это действительно они и запихнул в мешки три трупа из выложенных рядком местных покойников. Вся операция заняла около получаса, но никто меня не побеспокоил. Всех я на руках перенёс к воде и опять же перенятым у индейцев способом заныкал в стволах двух деревьев с выеденным нутром. С виду стволы были совершенно целыми, выдавал изъян только желтоватый цвет коры и какие-то кусты с жёлтыми цветами, которые всегда растут рядом. Расковыривать углубления в таких деревьях — всё равно, что резать картон, поэтому занятие было не особо времязатратным, я управился за час с небольшим. Получилось знатно: щели я замаскировал мхом и лианами, которые за сутки примутся на новом месте и ребят уже никто не потревожит.