Сашка поежился, мурашки по коже, эта ночь не иначе будет холодной, тоскливо сидеть вот так в окопе и ждать, пока наконец дадут сигнал. Сегодня собралось с десяток желающих, в прошлый раз было вдвое больше. Сосед слева нервничает, меняет уже четвертый капсюль, обнюхивает он их что ли? Александр спокоен, вооружился старым раздолбанным ружьем, у которого даже замка нет, зато выкинуть не жалко, а для штыкового боя сгодится. Придется стрелять, пожалуйста есть револьвер, в позапрошлый раз он очень пригодился, полезли они было в захваченной уже траншее по блиндажам, а там оказывается ждут... примитивный механизм можно сказать спас ему жизнь. Справа молоденький корнет, только после училища, красавчик, прямо как девчонка, наверно однокурсники там дразнили. Парнишку просто терзает "бес общения", за последний час Сашка узнал массу фактов из личной жизни случайного собеседника, вплоть до клички любимой собаки. А вот девушкой наш кавалерист-девица еще не обзавелся, нехорошо... Что же каждый успокаивает нервы по-своему, хочет корнет рассказывать, пусть, мешать не будем. Ночной мрак и общее дело как бы снимают различия между чинами, впрочем офицеры в эти набеги ходят редко, начальство не одобряет. Петрович тоже не в восторге, но не запретил, только пришлось клятвенно пообещать не рисковать без нужды. Собрались "охотники" кто за чем, Сашке нужны стальные лопаты, пластунам, солдатам и матросам - табак и ром, а мальчишка-корнет похоже ищет острых ощущений. И верно кавалерия у нас пока почти не воюет, не утерпел видать, родственные души мы выходит. И Сашка не выдержал бы в любом случае, хотелось "проверить себя в деле", он и в той жизни написал в учебке заявление добровольцем в Афганистан, но война кончилась, а вскоре исчезла некогда великая страна...
Если повезет, то не будет даже стычки, просто прогоним их к черту, обшарим блиндажи, заберем трофеи и обратно, обычно траншейный караул не успевает прибежать вовремя. Этакий военно-осадный "гоп-стоп"... За старшего как и в прошлый раз у нас Кошко, у обычно него хорошо получается. В последний с раз с ним славно прибарахлились трофеями, чего только там не было, любят комфорт и уют сволочи, Европа. Ходили слухи, что офицеры у них даже сожительниц с собой на войну привезли, но пока женщины на вылазках не попадались, только собаки. "Пленный" щеночек бульдога, сам увязался за "охотниками", обрел на днях новых хозяев, матросы подарили этого уродца полковнику Хрущеву.
-Черт, еще раз черт, хорошие идеи приходят в голову как всегда с запозданием, надо было мешок с собой захватить, зачем тащить лопаты целиком, обломал бы штыки и забрал, дерево у нас не дефицит. Нет не получится, у них дуб на ручки идет... наплевать, свяжу веревкой и унесу сколько смогу, может ребята помогут? -мысли вихрем проносятся у Александра, -Но где этот сукин сын ползает, уже скоро утро наступит!
Над бруствером из ночного мрака появляется лохматая голова нашего соглядатая. Он несколько часов пролежал на холодной земле, наблюдая за целью сегодняшней вылазки. Дождались похоже, Кошко его расспрашивает, и вскоре по окопу разносится долгожданный условные свист.
-Ваше благородие, держитесь рядом! -успевает шепнуть на ухо Сашка корнету и побежали. Слава богу в этом мире нет приборов ночного видения, мин и даже колючей проволоки, иначе пришлось бы плохо, очень плохо.
Пригибаясь к земле наши "охотники" тихо и быстро продвигаются к цели, только скрипит песок под сапогами, главное не отстать, в случае сопротивление следует всем ударить одновременно. Напугать налетев как ураган, прогнать, смести, и затем весело колоть в спины убегающих, кровь не заметна на красном мундире... Вот уже и вражеская позиция, добрались наконец. В яме горит небольшой костер возле него лежат, завернувшись кто во что люди, часовых нет, никто не караулит - удача? Александр собрался было ударить одного из спящих прикладом, но казак, как раз тот, кто наблюдал, за этим укреплением, его опередил. Штык играючи скользя, входит в прикрытый лишь тонкой шинелью бок ничего не подозревающего врага... Легко, слишком легко - нет так не бывает, сознание отчаянно сопротивляется, не желает принимать очевидный факт! Да это же кукла набитая травой! Сейчас начнется...
-Ложись!!!- успевает рявкнуть Сашка и ничком падает на землю, еще одна благодарность старому тренеру, научил в свое время, на войне это весьма полезный навык. Тьму ночи прорезают огненные вспышки, словно глаза гигантских кошек. Гремит залп и над головой противно взвизгивают штуцерные пули. Мерзкий звук, который ни с чем не спутаешь, наши круглые так надрывно не воют... засада, попались. Теперь на ноги и немедленно бежать отсюда, пока заряжают, в свете костра мы отличная мишень. Казак рядом, валится на землю, неестественно согнувшись, не иначе убит, проверять нет времени. А корнет - он не лег и даже не пригнулся, черт такой. Стоит как столб, надо было его повалить, недодумал...
-Ранен? Хватайся за меня, уходим, быстрее, быстрее! О господи, тяжелый ты брат, какой... -и назад, в спасительную темноту.
Ну почему они погнались только за мной, бьется в голове дурная мысль как птица в клетке, нас же много было! За спиной в пятидесяти шагах покачиваются в такт бегу под тусклым светом луны кончики штыков. Трое повисли на хвосте, кажется уже в затылок дышат, к счастью это только игра воображения. А тут еще и Петя-корнет гирей на шее, Сашка пытается прицелится, неудобно. Сорок шагов... ближе подпускать нельзя - получайте, револьвер в руке исправно выбрасывает раз за разом свинец. Неужели мимо??? Нет, один падает, снова поднимается и опять падает доносятся яростные крики и ругань. Значит ранен, тем лучше - им теперь не до погони, поволокут пострадавшего обратно. Как бы только свои теперь сдуру не подстрелили, вот уже палят залпами в ночную мглу с соседнего бастиона, видны вспышки, как бы артиллерия не подключилась.
Дикая радость пронзает мозг, я жив, ушел, не догнали! Адреналин прямо так и кипит в крови... Александр собрав оставшиеся силы рывком преодолевает расстояние до спасительной, ставшей вдруг неожиданно такой желанной и родной траншеи.
-Носилки, позовите санитаров! Что нет? Помоги отнесем его сами не бросать же парня! -Сашка мечется в тесном пространстве окопа, хватая за руки то одного, то другого солдата.
-Все, отходит он, помирает, -человек в старой бескозырке склонился над корнетом, унтер-офицер Кошко Петр Маркович прозванный сослуживцами Кошкой, десятки раз он успешно водил партии добровольцев, но сегодня получилась досадная осечка. -Смотри сам, прямо под сердце.
Расплывается темное пятно крови на аккуратном сукне красивого мундирчика, золоченые пуговицы ему не преграда. Первый бой для молодого офицера, вчерашнего кадета, по злой воле судьбы стал последним. В первый раз на глазах у Александра умирает человек, ранее такого зрелища ему увидеть не доводилось... Корнет что-то еле слышно успевает сказать матросу холодеющими губами, Сашка напрягает слух, но тщетно.
-Он что-то хотел?
-Промолвил только "напиши", это верно тебе, я с грамотой не очень в ладах. Постой, в руке у него что?
Александр аккуратно вытягивает согнутую в последнем усилии руку покойника из-за отворота мундира, в холодных красивых пальцах видна тоненькая пачка писем, всего три штуки. Вот и адреса нашлись, от матери или от сестры, женский почерк.
-Ты стрелял? Уложил кого? Я то на отходе одного штыком кольнул... -Кошко уже привык, в окопах люди гибнут часто, теперь его больше волнует, что сообщить начальству. За успех похвалят не всегда, а вот за провал наказать можно и должно, -Ерему моего не видел? Убью поганца, как проглядел?
-Не знаю... может попал.
-Все отбегались гуртом, британец видать ученый пошел, придется по-другому на него ходить. Или на француза перебираться, не слыхать часом турок когда появится? На басурман бы самое милое дело...
Выполнить данное обещание Сашка сразу не смог, только и успел после ночных похождений отдохнуть часик, как позвали на совещание в штаб. Затем весь день метался, словно одуревшая белка в колесе, сначала на позиции, решить проблемы на месте, затем помогал Дебу в Бахчисарае решить ряд вопросов, общались по телеграфу, далее его припахал штабс-капитан Романов - для контрминной борьбы требовались станции удаленного прослушивания. Остаток времени поглотили другие дела, вагон и маленькая тележка и только поздно вечером, точнее ближе к ночи Александр вспомнил о письмах погибшего корнета.