Ожидая аркадийца, она попыталась собраться с мыслями. К вечеру нужно назначить нового Верховного Маршала. Придумать, что делать с Генри. Еще и Альдо расстроил. Поговорить с ним надо. Только что говорить? В итоге она пришла к выводу, лучше посоветоваться с Рафаэлем. Он всегда знает что делать. Да что там, благодаря ему в том числе она сейчас носит свой титул…
Вскоре, после того, как Рафаэль стал главным наставником младшего принца Леона, между ними начался роман. Высокий брюнет с длинными вьющимися волосами сразу ей приглянулся. Но тогда она не думала, что все зайдет так далеко. Она была уверена, что уже не способна на какие-либо чувства. С нее хватило проклятого талерманца… Но Рафаэль оказался не только красавцем, храбрым воином и, что немаловажно, умелым любовником, он поразил её своим умом и дальновидностью. А ещё он был аркадийцем.
Когда то в юности Императрица мечтала, чтоб её выдали замуж за аркадийского принца. Не сложилось. Вместо этого ее отдали унылому Фердинанду, чей тесть Император Александр не спросив ее согласия, сделал ее любовницей. Не без ее стараний Александр давно мертв, она уже успела привыкнуть к дворцу, позабыв о былых мечтаниях. Предпочитала думать о власти, а не о любви, только периодически меняя любовников. И тут появился он. С того момента для нее перестали существовать другие мужчины.
Они с Рафаэлем стали не просто любовниками, они стали сообщниками. Именно он помог ей реализовать такую трудную задачу как заключение выгодного договора с Аркадийским Королевством. Помог достать редкий яд, способный решить проблему Эрики Сиол накерняка. Но главное, он помог ей приструнить Тадеуса…
— Я уже знаю, что там произошло. Это возмутительно. Первое, что я пожелал, это вызвать его на поединок, — заявил Рафаэль, едва успев запереть дверь.
— Ты обязательно победишь, я уверена, — восторженно ответила Миранда, уже сочтя поединок свершившимся фактом.
Они говорили на аркадийском. Рафаэль неплохо владел имперским, но Миранде нравилось говорить с ним именно по-аркадийски. Императрица выучила его еще до замужества. Отец не знал, куда отдаст ее и потому постарался обучить основным языкам.
— Любимая, увы. Я не могу его вызвать. Этим я лишь подставлю тебя, — обреченно произнес Рафаэль, взяв ее за руку.
— Почему? — недоумевала Миранда.
Они присели на диван. Рафаэль пояснил ей, что Генри не простой человек, он герцог, долго служил Империи, и свете нынешней обстановки его смерть может навредить ей, настроив против нее герцогов. А смерть от его руки может настроить знать против аркадийцев, что в свете будущего договора с Аркадией нежелательно. В итоге выходило все так, что Генри не просто нельзя вызвать на поединок, его вообще нельзя трогать. Она даже наказать его не сможет.
Рафаэль доходчиво ей объяснил, самый лучший выход просто отстранить его и отпусть на все четыре стороны. Поспорить она не могла. Тот прав. Только от этого не менее мерзко. Она Императрица, а ей приходится закрыть глаза на оскорбление, которое в отношении своей супруги не простил бы даже барон.
— Не печалься. Ты сможешь отомстить ему потом, — уверил Рафаэль, проведя рукой по ее волосам.
— Да, пожалуй. Только нужно назначить нового командующего, — обреченно бросила она и принялась перечислять пятерых по ее мнению наиболее достойных претендентов. Двое из них присутствовали сегодня на совете.
Рафаэль отмел все кандидатуры, неожиданно предложив маршала Олафа. Императрица поначалу удивилась, тот молод, даже не всю хамонскую войну прошел. Маршалом назначен всего как год, до этого не больше года был сотником. Но Рафаэль прояснил ей все, отметив успехи этого человека. Да и вообще, бездарного сотника никто маршалом так быстро не назначит.
— Что бы я без тебя делала, любимый, — Императрица нежно провела по его щеке рукой.
— Ты переоцениваешь меня. Я уверен, ты и сама бы справилась, — уверил Рафаэль. Он всегда отличался скомностью.
Разумеется, Миранда спросила совет по поводу Альдо. Аркадиец успокоил ее, уверив, что ничего страшного не случилось. Пусть принц глуп, но ведь он еще юн. Но главное, он наследник. И впредь лучше не позорить его, вынуждая выказывать свои мысли. Сейчас ей стоит поговорить с ним, и надоумить, что сказать. Разумеется, о последнем Рафаэль тоже позаботился…
Очнулся Генри с жуткой головной болью. Он находился в своих покоях. Это же сколько он должен выпить, чтобы так хреново стало? Как он тут очутился, он тоже не помнил. Он с Олафом решил пропустить перед военным советом кубок. Они всегда так делали. Напиться от этого невозможно, уж тем более ему. Но почему он не помнит, как тут оказался?