— Я вам служу. Если вас объявят предателем, я могу попасть под раздачу. Если меня пощадят, мне тогда будет некому служить. Я простолюдин и не смею даже мечтать о большем счастье, — как ни в чем не бывало, пояснил Олис.
Генри ответ его устроил. Человека заботит его собственная шкура. Хотя бы честно, а не как этот сука, улыбался в лицо, а на деле…
— Пошли в трактир, — выдавил из себя Генри, понимая, что сейчас он просто не может и не хочет ни о чем думать.
Он просто хочет выпить. Как обычно. Он и раньше был не прочь, но в последнее время пил все чаще. Потому что иначе совсем невыносимо. Все коту под хвост. Из-за этого никчемного слюнтяя Фердинанда, который не способен править. Но вместо того, чтобы прислушаться к нему, к родному брату, он слушает всяких мразей. Именно брат, по глупости, сам того не ведая, практически подставил его с этой войной.
Проклятая война, в которой при нынешних условиях невозможно победить, но поражение в которой — будет его ответственностью. Его обязали вести в бой голодранцев, хотя достаточно потрясти Орден Света и золота хватит на три войны. Император все просрал, разбаловал герцогов, и вот теперь Империя разваливается. А его сначала подставили, а потом просто вышвырнули, наплевав на все его заслуги…
Генри решил отправиться в самое дорогое питейное заведение Эрхабена трактир Честь Империи. Здесь обычно развлекались самые богатые и влиятельные господа. Не важно, шла война, был голод или где-то ещё случалась какая-то напасть, в Чести Империи всегда был праздник. Герцог был завсегдатаем Чести Империи. Если он пребывал в Эрхабен, то практически целыми днями он пропадал именно там. Он традиционно напивался, играл в азартные игры, провоцировал потасовки, особенно с мужеложцами, и каждую ночь устраивал себе оргии с несколькими жрицами любви.
Генри потребовал предоставить ему самый лучший стол, что незамедлительно было сделано. Гвардейцы остались стоять у стен. Писарь был приглашен к столу. Генри не привык пить со служащими ему людьми, но и самому пить не хотелось. Уж лучше с писарем. Все равно больше не с кем. Не с предателями же ему пить? А Олис, как и любой простолюдин, служить хотя бы умеет. Повезло ему однажды, вот и старается.
Генри толком не запоминал, но тот, кажется, был отпрыском небогатого наставника иноземных языков, оттого и грамотен. Когда Генри в который раз вынужден был искать писаря, вспомнил, как тот самый генерал расхваливал Олиса. Два языка знает, хамонский и халифатский и даже счета вести умеет. Герцог потом не пожалел, писарь служил отменно, причем уже полгода продержался. Обычно от него сбегали через пару месяцев. А этот не ропщет.
Сидели они молча. Генри пил кубок за кубком, а вот Олис не особенно налегал на горячительное.
— Чего не пьешь? — прервал молчание уже изрядно захмелевший Герцог.
— Не испытываю удовольствия от выпивки, — ответил тот.
— А от чего испытываешь?
— От чтения книг, от интересной беседы, — заявил Олис.
— А бабами ты хоть интересуешься, книгочей? — небрежно спросил Генри.
— Да, как и любой нормальный мужчина, — все так же сухо и учтиво ответил писарь.
— Хорошо. Это хорошо. Мне в рядах моих служащих мужеложцы не нужны. Я бы их всех в войско отправил, пусть их хамонцы в зад трахают! Тьфу! — Генри сплюнул и расхохотался, — Особенно принца, этого попугая разряженного. На него только глянь, мужеложец. Я тут, на третьем этаже видел, прямо один в один. Ты же тут впервые, а я постоянно бываю. Не поймешь, бабы или мужики. Эх, бордель тут хороший, не было бы ещё этих… Тьфу! Трактир Честь Империи! Вот! Вот где честь Империи! Просрали всю честь! — он стукнул кулаком по столу, — Просрали! А так, шлюхи тут хорошие! Только Императрицы не хватает! Ты же не знаешь! — Генри выпил очередной кубок залпом и продолжил, — Вот ты не знаешь ни хера! Империя гниет изнутри! У власти слюнтяи, мужеложцы и шлюхи, а трактир, где извращенцы трахают друг друга в зад, называется Честь Империи! Трахал я такую честь! — он стукнул кулаком по столу.
— Зачем вы тогда сюда ходите? — вдруг спросил Олис.
Генри рассмеялся и лишь когда успокоился, ответил.
— А куда ходить, если везде гниль! Гниль поганая, вот и остается только пить, чтобы не чувствовать этот запах! — Генри вновь налил себе кубок и выпил его.
Олис молча сидел и продолжал цедить ещё первый кубок.
— Ты разве не видишь, что творится? Ты же не идиот, вон, языки иноземные знаешь, считать умеешь! Вот скажи мне, что ты видишь? — вопрошал Генри, а перед глазами у него уже все плыло.
— Я вижу бардак, разврат и гниль. Надвигается смута. А ещё я вижу человека, который может все изменить. Это вы, — говорил писарь, который уже двоился, — Император недостоин, чтобы вы ему служили, Императрица шлюха, принц мужеложец. Вы Герцог, и можете вернуться в Клеонию, объявить королевство. В соседнем Ринском герцогстве бунт. Вы можете подавить их. А потом пойти дальше…