— Это Бетховен, пятая симфония. Я бы советовал тебе тоже ознакомиться, классическая музыка показана при нервных состояниях.
Он снова было взялся за свой планшет, но тут Брагин резко вскочил, пересел к нему за парту и заорал дурниной прямо ему в лицо:
— Слышь, я не договорил, Вася. Знаешь, че обычно случается с утонченными мальчиками вроде тебя, когда они слишком борзо себя ведут?
Было невооруженным взглядом видно, как изо рта Брагина брызжет слюна. Новенький достал из кармана отглаженный носовой платок и промокнул им подбородок. Затем он грациозно тряхнул правой рукой и посмотрел на часы.
— Пятьдесят две минуты восьмого. Этого как раз будет достаточно, чтобы поведать тебе одну историю. — Убедившись, что Брагин вроде как слушает, Витя закинул ногу на ногу и продолжил: — Представь ситуацию, когда уточненный представитель знати вынужден держать путь через село, потому что все дороги затопило. И, значит, кучер управляет упряжкой прекраснейших белоснежных лошадей редчайшей породы, а те, в свою очередь, везут не менее прекрасную кибитку. Я терпеливо сижу на мягких бархатных подушках и смотрю в окошко на село, дабы из чистого любопытства узреть, как выживает местная чернь. И что же я вижу? Неотесанные, грубые люди, чумазые босоногие дети, одетые в какие-то грязные лохмотья, запах навоза и других нечистот, ревущая белугой скотина и покосившиеся лачуги, которые все эти люди называют домом. — С каждой новой фразой новенького челюсти Брагина сжимались все сильнее, желваки напряженно ходили туда-сюда, а губы постепенно складывались в полуулыбку, напоминающую оскал бойцовского пса. Как и все остальные, он не особо понимал, к чему ведет новенький, но чувствовал в его словах неприкрытую издевку в свой адрес. — А потом, — невозмутимо продолжал Витя, — моя карета внезапно наезжает на пропойцу, который спит в канаве прямо посреди дороги. Он изрыгает проклятья в свойственной его уровню образования манере, а затем начинает с усилием подниматься. И вот он уже, пошатываясь, стоит на ногах, словно Феникс, возродившийся из пепла. Только Феникс он, как и все птицы, красивый и трезвый, а этот маргинал в стельку пьян и с ног до головы вымазан грязью, говном и соломой. И я, значит, высовываюсь из кареты, мол, какого ж рожна, любезнейший?! А пропойца только рыгает в ответ и валится обратно в канаву. Наверняка, ты, мой друг, недоумеваешь, о чем это я, и к чему все эти утомительные предисловия. Так вот я скажу тебе: пропойца из моего рассказа — это такая несложная аллегория, на которую пару минут назад меня вдохновил ты. И чтобы вести с тобой диалог на равных, мне придется опуститься до твоего уровня, то есть оказаться рядом с тобой в канаве по колено в грязи. Сам понимаешь, в этом для меня, человека утонченного, было бы мало приятного. Надеюсь, ты хотя бы в общих чертах понял, о чем я толкую. И если да, то тогда проваливай с моей парты, мне нужно успеть дослушать хотя бы первую часть симфонии до начала урока.
В классе начали раздаваться смешки. Одни думали, что Витя говорит на полном серьезе, другие были уверены, что он просто прикалывается над Брагиным. Сам новенький казался еще более невозмутимым, чем прежде. Видимо, знал, что драки в школе строжайше запрещены, и ему ничего не угрожает. Но Брагин не на шутку разозлился и уже был готов на него наброситься, но тут в класс вошла учительница.
— Брагин, что здесь происходит? — почуяв неладное, спросила она. Затем ее взгляд переместился на новенького: — Егай, все в порядке?
— Вполне. Брагин просто рассказывал мне, как тут обстоят дела, чтобы я смог быстрее адаптироваться на новом месте. Славный парень, скажу я вам.
После того, как Ира закончила, Зинаида расхохоталась и заявила, что новенький явно не робкого десятка, и теперь он нравится ей гораздо больше.
От остальных никаких комментариев не последовало. Ира о чем-то глубоко задумалась, и по ее выражению лица невозможно было угадать, о чем именно. А Вероника решила отмолчаться, потому как не считала свое мнение объективным. Витя ассоциировался у нее с Селоустьевым, в котором она ненавидела абсолютно все: характер, внешность, мимику, походку, голос. Для нее он был омерзителен целиком и полностью. Кроме того, Селоустьев, как и его брат, говорил высокомерным тоном, и это всегда было на полном серьезе, а не ради шутки. Стало быть, вероятность, что новенький в разговоре с Брагиным был абсолютно серьезен, тоже довольно высока.