Голос Тимура приближался. Он всегда громко о чем-то рассказывал – так, чтобы его слышала вся округа.
– Да вы вообще видели его унылый дриблинг? Играл он, а стыдно мне. Топит остальных пацанов, хотя его только полгода назад трансфернули. О какой одной восьмой вы говорите? Максимум – третье место в группе и одна шестнадцатая в Кубке УЕФА.
Вероника немного успокоилась. Если Тимур говорит о футболе, значит, до нее ему нет никакого дела. Сейчас они пройдут мимо, и мир снова станет в порядке. Внезапно Зинаида ойкнула, что было для нее несвойственно. Вероника развернулась, чтобы понять, в чем здесь дело, и тоже чуть не ойкнула. В нос ударил знакомый запах самого лучшего в мире мужского парфюма. Тимур стоял на неприлично близком расстоянии, почти касаясь ее коленей, и лукаво улыбался.
– Каспранская, я тут шел мимо, увидел твою булочку и захотел ее съесть. – Тимур резко схватил ее за запястье и пододвинул булочку к своему лицу. Он держал ее руку крепко, но очень аккуратно, почти нежно, от чего у Вероники голова пошла кругом. Откусив от булочки добрую половину, он умудрился перемазать сахарной пудрой всю нижнюю часть лица и кончик носа, что, впрочем, ничуть его не смутило. Как не смутило и недовольство Зинаиды, которая буркнула в его адрес что-то крайне нецензурное. Прожевав, Тимур вытер подбородок тыльной стороной ладони и сказал:
– Я сегодня такой невоспитанный!
Он не сводил глаз с Вероники. Она видела это периферическим зрением, чувствовала всем телом, хоть и не могла найти в себе смелость поднять на него взгляд.
– Полбулки сожрал, гад, – буркнула себе под нос Зинаида.
– Дамы, – слегка поклонившись, сказал на прощание Тимур.
Развернувшись, он махнул рукой Шепелеву и Ласточкину, и все трое отправились дальше. На его носу так и осталась сахарная пудра.
Вероника не двигалась и продолжала сидеть с остатками булочки в руке, словно каменное изваяние. Невидящим взглядом она смотрела куда-то вперед. Зинаида ткнула подругу в бок, считая, что это наилучший способ вывести ту из ступора.
– Эй, Пална, приди в себя, у нас сейчас физика, а это будет пострашнее твоего Ханина, – сказала она, щелкая перед лицом подруги пальцами. Зинаида всегда умела вернуть людей в реальность. – Давай, доедай свою булку.
Вероника обреченно начала жевать, все так же глядя перед собой.
– Что-то мне подсказывает, – с беспокойством глядя на нее, сказала Ира, – Ханин не отстанет, пока ты снова не вернешься в свое амплуа без памяти влюбленной поклонницы. А потом наиграется и снова перестанет обращать на тебя внимание. На каком моменте ты решишь, что гештальт закрыт, и прекратишь все это? Что по этому поводу говорит Ритка?
– Она боится, что я не успею вовремя остановиться, и он первый меня бросит, а потом я буду рыдать полжизни. Я много думала об этом и пришла к выводу, что брошу его через две недели после того, как мы начнем встречаться. – Тут Вероника замешкалась и спустя пару секунд добавила: – Если. Если мы начнем встречаться.
– Почему через две недели? – удивилась Зинаида. – Руби на корню! Прикрой лавочку в тот же день. Он предлагает тебе встречаться, ты соглашаешься и, спустя пять минут, такая говоришь: «Ой, знаешь, я передумала, все, давай, пока». И желательно сказать это при большом скоплении народа, чтобы ему жизнь медом не казалась.
– Мы с Риткой это обсуждали. Она говорит, что он даже не расстроится, если я так сделаю. Это будет выглядеть, как жалкая попытка мести, и переживать он уж точно не станет. Наоборот посмеется надо мной, и дело с концом. А потом пойдет и сразу найдет себе новую девушку. И никто в школе не будет говорить, что я его бросила. Никто даже не заметит. Девочки, я все рассчитала. Баринову он бросил где-то через двадцать дней. Значит, я подстрахуюсь и брошу его через две недели. Он даже не поймет, почему я так сделала, ведь всего за минуту до этого я буду выглядеть влюбленной и счастливой. Вот это я понимаю – по-настоящему закрытый гештальт. А пока позвольте мне вдоволь насладиться им и своей любовью к нему. Я хочу выжать из этой ситуации по максимуму.
Она задрала голову вверх, закрыла глаза и мечтательно вздохнула. Перед глазами сразу стали проноситься романтические картинки с их будущих свиданий.
– Ты ведь не собралась переспать с ним?? – вытаращила глаза Ира, от чего Вероника залилась краской.
– Нет конечно, ты чего! Мы просто будем гулять, ходить за ручку, обниматься и, может быть, он меня даже поцелует, но на этом все!
Зинаида закатила глаза и спрыгнула с подоконника.