— Добро Бохдан, — слышал я там и тут, — добро!
Но мне вдруг мало стало почетного поражения.
— Константиныч, выходи, — попросил я коллегу, — Андрей, рисуй схему прессинга!
И я стал очень быстро и подробно рассказывать кому и куда встать.
— Главное синхронность командных движений! — продолжал я говорит Прохазке, который переводил, — мы играли пассивно всю игру, сейчас играем на грани фола. Для соперника это будет неожиданно. Настоящий спортсмен всегда должен биться за победу до финального свитка!
Первые два очка я отыграл секунд за шесть, просто пронесся, как спринтер через все поле и шмальнул с семи метров. И мы тут же прижали сборную СССР прессингом. Озерс, который вводил мяч из-за боковой, растерялся и отдал слишком слабо на своего партнёра. Я рванулся, завладел мячом и снова попал, минус шесть за сорок секунд до конца. Следующий пас перехватил чех, кажется Барвинок, не плохой может получиться баскетболист, высокий и быстрый.
— Пасуй Бохдану! — взревели болельщики.
Но он и сам был не глуп, поэтому тут же передал мяч мне. Кроме мяча я тут же получил, как следует по рукам, но Алексеев решил, что так в баскетбол тоже можно играть и не свистнул фолы. Я показал, что пойду в проход, сделал шаг на ведении вперед и тут же шаг назад, разорвав дистанцию, бросил, и снова точно. Играть еще тридцать секунд, а разница всего четыре очка, 50:54. Спандарян сразу же взял тайм-аут.
— Позор! Позор! Всихни позор! — забыв, что двое русских играют в команде, стал подбадривать всех на чешском Ондрей Прохазка.
Суреныч почему-то решил разбить прессинг с помощью большого игрока, и выпустил на паркет Круминьша. Мы быстро поменялись с Коневым, он пошел опекать маленького, а я встал рядом с Круминьшем. Сто сорок килограмм вес, двести восемнадцать сантиметров рост, и я рядом всего сто семьдесят четыре сантиметра. Кому Озерс отдаст пас, ясное дело Круминьшу. Цезарь так и поступил, а я тут же сфолил. А наш латышский гигант взял и оба штрафных броска промазал, что с ним периодически случалось. Быстрая контратака, бабах, 52:54.
— Хура! Хура! Добро Бохдан! — закричали местные жители.
Главный тренер с надеждой посмотрел на второго, который совмещал сегодня роль главного рефери и подмигнул ему. Что это могло значить, подумал я, стирая пот со лба? Это значит сейчас хоть уфолись, но свитка не будет. Будем надеяться на перехват.
— Андрей, скажи парням, чтоб не фолили! — крикнул я Прохазке.
— Правидло непорусоват! — крикнул чех.
Сборная СССР разыграл мяч из-за лицевой линии, и не спеша повела его в последнюю атаку. Но горячий грузинский парень Гурам Минашвили почему то решил закончить игру красиво забитым мячом. Он лихо прошел под наше кольцо, бросил с сопротивлением и промахнулся, я тут же получил мяч от Николаича, который оттер всех от щита. Вышел на свою ударную позицию, но краем глаза заметил, что Суреныч просто посерел лицом. Поэтому я, чуть-чуть подправив траекторию, бросил аккуратно в переднюю дужку. Мяч вылетел в поле, и Алексеев тут же дал финальный свисток. В принципе довольны были все. Сборная СССР, что избежала позора и победила, сборная Ракицани, что достойно проиграла, лишь главный тренер, что-то зло нашёптывал своему помощнику. Я же упал обессиленно на лавку.
В заключение того же длинного дня, Ондрей Прохазка, в благодарность от жителей города привез на телеге бочку домашнего пива к нашей гостинице. Потом женщины, почему-то в национальных костюмах, принесли замечательно пахнущую домашнюю выпечку.
— Лучше бы в Праге остановились, — психанул Спандарян.
— Суренович, — сказал я, — сейчас выставим длинные столы, закуску, чтобы все угощались, так нашим меньше достанется. А кто превысит лимит в пол-литра, завтра гонять будем как сидоровых коз.
Глава 40
На следующий день у меня состоялся серьёзный разговор со Спандаряном и Алексеевым.
— Будем тебя, Богдан, заявлять за сборную, — тяжело вздохнув, сказал Суренович.
— Меня? — не поверил я.
— Нет, Константиныча с больной спиной! — бросил карандаш на стол Алексеев, — ты вчера в одиночку чуть в плитку всю сборную не закатал. Сам-то должен понимать, что на паркете от тебя больше пользы, чем на тренерской скамье!
— А кого от сборной отцепите? — спросил растерянно я, — все готовились, все очень сильно прибавили. Каждый мечтает попасть на Олимпиаду.