— Интересное предложение, — ответил мне Хрущев с гримасой застывшей улыбки, когда олимпийцы прекратили аплодировать, — обсудим ее с товарищами. Ура!
И зал еще раз искупал меня и президиум в аплодисментах.
— Ну, ты и псих, — шепнул мне Корней, когда мы рассаживались по автобусам, — кстати, достань мне по знакомству хотя бы одни штаны, как у тебя.
— Давай дождёмся решения Никиты Сергеевича, — улыбнулся я, — вот если здравый смысл не восторжествует, то достану тебе джипсы, как у меня.
Через два дня после встречи с партийным руководством страны я, как всегда перед сном побросал мячик в корзину. Все-таки с игрока спрос выше, чем с простого ассистента главного тренера, и на Олимпиаде придется соответствовать высокому званию советского спортсмена. Теперь я каждый день выполнять по триста бросков со своих излюбленных точек. Солнце уже катилось к закату, покрывая загородную спортивную базу красивым оранжевым светом. Я заметил, как несколько боксеров сборной ломанулись через ограду в самоволку. Дети малые, усмехнулся я. Когда я подошел к спальному корпусу меня остановили уже знакомые мне физиономии. Пятое управление КГБ Андроников и, кажется, Сидоров, вспомнил я. Плащи напялили одинаковые серые маскировка по-советски, ё мое.
— Комитет государственной безопасности, старший лейтенант Сидоров, — представился мне неприятного наглого вида сотрудник органов, и показал мне свою ксиву.
— Сборная СССР по баскетболу, разыгрывающий защитник, — представился я, показав ему баскетбольный мяч.
Спрятавшийся за спиной товарища Андроников одними губами улыбнулся.
— Пройдёмте с нами, — потребовал старший лейтенант.
— Если есть, что предъявить, говорите здесь, а нет то вон там выход, — я мотнул в сторону ворот, в которых стоял подозрительного вида автобус с зашторенными окнами.
— Если вы окажете сопротивление, то я имею приказ применить к вам силу, — скороговоркой ответил Сидоров.
От злости и отчаянья у меня что-то перемкнуло в голове, ведь обещал же маршал Гречко, что от меня отвяжутся. Перед самой Олимпиадой итак все нервы на пределе, что ж вы суётесь ко мне. Никуда не пойду и всё!
— Да пошёл ты, — я развернулся и двинулся к двери корпуса.
Как только за спиной послышались следы кого-то из кэгэбешников, я резко выкинул локоть назад, который мгновенно влетел тому в нос. Раздался хруст. Я развернулся, старший лейтенант Сидоров лежал без сознания на песчаной дорожке. Андроников попятившись засвистел в свиток. В тот же момент из автобуса один за другим стали выскакивать бойцы в беретах, в форме напоминающей десантников, только без маскировочного рисунка на комбинезонах. У каждого война в руках был автомат Калашникова.
— Нихрена себе, — пролепетал я, отбросив мяч в сторону, — ну что солдатики убивать будете, или есть желание поспаринговаться?
Больше десяти бойцов не пойми, какой дивизии, опустив калаши дулом вниз, взяли меня в полукольцо. За спиной моей оставалась стена спального корпуса.
— С тобой, что ли поспаринговаться? — вышел вперед один воин, разминая шею и руки.
— Можете, друг с другом я не настаиваю, — криво улыбнулся я.
Боец тут же полетел на меня, размахивая, как каратист недоделанный ногами. Я поймал нужную фазу движения солдатика и пробил точно в челюсть.
— Первый пошел! — крикнул я.
— Взять его и скрутить, как следует! — скомандовал самый старший по возрасту дядька, который отличался крупной медвежьей фигурой, на фоне остальных, по-спортивному подтянутых парней.
Трое бойцов с разных сторон более осторожно двинулись на меня. Я показал, что буду атаковать по левую руку от меня спецназовца, и сделал выпад вперед. И тут же мне в ноги полетел тот, что был посередине. Я резко отскочил назад и с ноги врезал, идущему в низкой стойке бойцу. Как минимум челюсть сломана, автоматически отметил я. Двое крайних психанули и, размахивая кулаками, полезли на меня разом. Первого я свалил правым боковым, а второй хоть и попал мне вскользь по скуле, получил смачный апперкот. Готовы голубчики.
— Эй, вы что творите! — раздалось из окна второго этажа, где квартировались штангисты.
— Всем, б…ть, закрыть на окнах шторы! — заревел командир спецназовцев, и в подтверждении, что он х… не шутит, выстрелил из автомата Калашникова в воздух.
— Богдан беги! — услышал я дружный женский голос наших гимнасток.
— Вместо тепла — зелень стекла! — заорал я, — Вместо огня — дым, Из сетки календаря выхвачен день! Красное солнце сгорает дотла! День догорает с ним! На пылающий город падает тень!