— Я знаю, — улыбнулась своей белоснежной улыбкой Ирина, — я же оканчивала музыкальную школу, поэтому скрипку, виолончель, трубу и тромбон, я вам найду.
— Так что ж мы здесь сидим? — развел руки Санька, которому конечно было обидно, что запись будут делать без него, — у нас на все про все полдня!
— Поехали, — я махнул рукой, — карета подана.
Скрипку, виолончель, трубу и тромбон, как и обещала Ирина, мы нашли, благо ребята еще не успели никуда уехать из города. На скрипке и виолончели играли две девчонки из соседней школы и старше нас на год. А на трубе и тромбоне парни, этих ребят я видел в нашей школе, и учились они на год младше. Все типичные ботаны, как бы выразились в том моем мире. Однако подзаработать юные музыканты были не прочь. Осталось решить проблему с ударником. Где жил Петро я помнил отлично. За ним мы поехали вдвоем с Вадькой. Мало ли придется его брать силой, пошутил я. Дверь в обшарпанную коммуналку нам открыла недовольная толстая соседка барабанщика.
— Петя, Петя, — грубо она кинула нам, — надоели вы со своим Петей, тюрьма по нему, тунеядцу, плачет. Его давно пора отправить от двух до пяти лет в места не столь отдалённые.
— А вы гражданочка, случайно не в мартеновском цехе пашете? — решил приструнить я тетку.
— Нет, — с вызовом бросила она.
— И не в шахте? — наиграно удивился я.
— Еще чего, — соседке не понравились мои намеки.
— Вот когда побьёте стахановские рекорды, тогда возмущаться и будете, — мы с Вадькой прошли мимо рассерженной толстячки.
На двери ударника красовалась свежая, сделанная через трафарет надпись «Посторонним ход воспрещен». Ну, мы то не посторонние, поэтому я громко постучал.
— Чё надо? — раздался из-за двери женский хрипловатый голос.
— Долг принес, — соврал я.
— Заходи, — так же мне ответил женский голос.
Я открыл дверь и увидел неприглядную картину, за столом с кучей бутылок сидела какая-то пьяная девка в простыне, что характерно свой обнаженный верх она прикрыла крайне небрежно. Поэтому я сказал Вадьке, чтобы тот пока подождал меня здесь. Зачем раньше времени развращать парня, решил я. Сам хозяин квартиры лежал же в полной отключке у себя в кровати.
— Гони деньги, — криво улыбнулась опухшая от пьянки баба.
— Вот тебе сто рублей, — я достал сторублевку, — быстро одевайся и проваливай.
— Это чё это, ты тут раскомандовался? — ни сколько не смущаясь вывалившихся наружу своих сисек, принялась скандалить девка.
— Тупая что ли? — я зашептал, — сейчас менты нагрянут, Петруху за тунеядство крутить будут. И ты под раздачу попадешь.
— Ой, чё я ментов не видела, — скривилась она, но отбросив простынь, натягивать на себя свои тряпки все же начала.
Я посмотрел на шкаф, и с удовлетворением заметил, что свои ударные инструменты Петро еще не пропил.
— Вадька, — позвал я друга, что ожидал меня за дверью, — зайди.
— А выпить у вас мальчики, что есть? — расплылась в бессмысленной улыбке баба.
— Аха, — кивнул я головой, — коньяк армянский у нас в машине, быстрее одевайся, а то тебе не достанется.
— Сначала выносим тело, затем барабаны, — сказал я другу.
Десять минут мы натягивали на размякшее тело Петра брюки и рубашку. Потом пять минут выносили его из дома и запихивали в автобус. И всего за минуту мы вынесли ударную установку.
— А он играть то завтра сможет? — спросил меня Вадька.
— Бог его знает, — честно признался, — но не бросать же его в таком виде.
— Эй, где коньяк? — услышали мы вопрос настырной девки с заднего сидения, где она прекрасно устроилась, пока мы перемещали тело пьяного барабанщика.
— А коньяк? — задумался я, чтобы такое соврать, чтобы от нее отвязаться, — так сейчас поедем на Измайловское кладбище, там у нас сторож знакомый. У него самогонка, вот такая! — я показал большой палец, — почти, как коньяк.
— Почему на кладбище? — всполошилась баба.
— А где нам Петра прятать от ментов? — понял мою игру Вадька, — как раз среди покойничков его и захаваем.
— А ну высаживай! — заревела гулящая девка, — ни на какое кладбище я с вами не поеду! Психи!
Глава 14
Вечером, в понедельник, к десяти часам вечера, как и было, договорено, я со своей командой подъехал к самому странному зданию в Москве. Это была Англиканская церковь Святого Андрея. Смех смехом, но именно здесь размещались студии звукозаписи и прочая техника, которая позволяла перенести звук с магнитной ленты на матрицы. Около красивой ограды из бетона и чугуна нас, пританцовывая от нетерпения, поджидал Геннадий.