— Ну так, немного, — улыбнулся Анатолий Константинович, — в понедельник увидишь.
*****
Последние аккорды «Клёна» утонули в овациях.
— Мальчики! Родненькие! — ко мне обратилась одна из мам, кого-то пионера, — сыграйте «Мишку»! Мишка, Мишка, где твоя улыбка, полная задора и огня!
— Пишите на радио, в программу по заявкам радиослушателей, — с серьезным видом ответил я, — у нас тут все согласованно с министерством культуры СССР. А завершаем нашу сегодняшнюю музыкальную программу песней «Дым над водой»! Посвященную всем кто пережил и в тылу и на фронте нелёгкие тяготы войны.
Петрович, Овсянкин и комсомолка Настя Ермакова с недоумением посмотрели на меня. Парочки на танцполе замерли в ожидании, стоит ли им кружиться в медленном танце дальше, либо попробовать сплясать какой-то нелепый диско-танец. А я решил, если пообещал Коневу исполнить его любимую вещь, то слово нужно держать твердо. И заиграл самый популярный гитарный риф из того моего мира и времени.
— Ту ту ту, ту ту туту, ту ту ту, ту ту-у, — выдала моя гитара на неподготовленные головы слушателей.
Тимоха Овсянкин сориентировался мгновенно, как на баскетбольной площадке, и туже саму музыкальную тему сыграл на тромбоне. Пионервожатая Настя смешно затрясла головой, чтобы уловить ритм неизвестной ей композиции, и подключила к гитарному рифу свой бубен.
— Цыки, бац, цыки, бац — разнеслось над амфитеатром.
— В руинах Сталинграда, нам приказал комбат, Держаться до заката, и нет пути назад! — запел я.
Самоучка слухач Петрович сначала робко, а потом смелее, тоже вступил на своем аккордеоне. И зрители вдруг, повинуясь некому инстинкту всеобщей гармонии, стали хлопать в ритм этой песни.
— Дым над водой, огонь в небесах! — прорычал я, — Дым над водой! — и я снова заиграл простой гитарный риф.
*****
Сотрудник КГБ Миша Андроников, который плелся за гражданкой Марковой от Москвы до самых до ее окраин, на подходе к раскрытым настежь воротам лагеря «Чайка» услышал уже знакомую композицию. И теперь он специально отпустил от себя Маркову подальше, и смешался с толпами родителей отдыхающих пионеров, потому что еще одного провала ему точно не простят. Не такие уж и плохие песни сочиняет этот «гитарист», думал Андроников, продвигаясь в ту сторону, где звучала эта необычная ритмичная музыка. Однако его коллега Сидоров, будь ему трижды пусто, прав, «гитарист» — это не советский человек. Слишком выделяется из коллектива, не такой, как все. Зараза одним словом, которая если ее не придушить в зародыше расползется по огромной стране раковой опухолью.
*****
— Дым над водой, огонь в небесах! Дым над водой! — детский хор, которому никто не дал команду разойтись, сообразил, что можно смело подпевать незамысловатый куплет, тоже включился в процесс творческой импровизации.
Когда песня закончилась, все зрители какое-то время стояли в тишине. Либо убьют, либо зацелуют, подумал я.
— Ура! — заорали родители с пионерами.
— Мальчики! Родненькие! — ко мне вновь подошла та женщина, которая хотела услышать про Мишку и его улыбку, — у меня же отец погиб под Сталинградом! Спасибо вам хорошие мои!
У женщины текли крупные слезы по щекам. А я просто онемел, и не знал что сказать. Вдруг краем глаза я увидел, как на сцену выскочил кто-то в чем-то черном и побежал ко мне. Я развернулся, и тут же на мне камнем повисла моя Наташка. Пионервожатая Настя Ермакова, не ожидавшая таких бурных проявлений чужих чувств на людях, вышла перед нами на край сцены.
— А теперь наш концерт продолжится песней, как здорово, что все мы здесь сегодня собрались! — выкрикнула она задорным комсомольским голосом.
Пока хор детский пионерский пополнялся новыми участниками, мы с Наташей переместились в зрительный зал.
— Нас из дома культуры отправили в неоплачиваемый отпуск, — призналась Наташка, когда первые радости от встречи улеглись, — мы уже пять дней даже не репетируем. Что будет дальше?
— А дальше будет, долгая и счастливая жизнь, — ответил я, когда детский хор запел про изгиб гитары желтой, — сегодня возвращаюсь домой. В понедельник поеду в Лужники, поработаю со сборной СССР по баскетболу, там обещали помочь.
— Пароход отправляется через час, — сказала она, и крепко взяв меня за руку, положила голову мне на плечо.
Тут к нам подсело семейство Симоновых, точнее женская ее часть. Иринка с Наташкой обнялись, как лучшие подруги. Обе еще раз вернулись к проблемам с репетициями и гастролями. А Ксения Федоровна заявила, что на фабрике сейчас тоже не все гладко, зашиваемся в прямом смысле слова, пашут все в три смены. Спрос на джипсы во много раз превышает предложения. Я же подумал, как странно получается, Наташка с Иринкой раньше терпеть друг друга не могли, а сейчас подруги.