Туманная река

Виталик посмотрел на красавицу Наташку, на ее выразительный взгляд, покраснел, и сказал, — да без проблем, завтра займусь. А если что-то будет не получатся, у отца спрошу.

— Предлагаю поднять кружки с кипятком за создание нового вокально-инструментального ансамбля детского дома имени Григория Россолимо, — сказал я торжественным голосом, — сокращенно можно сказать ВАИ. Кстати предлагайте название нашего ВИА.

Мы все чокнулись металлическими кружками и закусили мармеладом из жестяной упаковки.

— А что вы поете? — спросил повеселевший Виталик.

— Да народ! — снова встал я с пенечка, — я же досочинил летящую походку!

Тут как будто невзначай нарисовался Толик с гитарой и со своей тетрадкой для песен, — Богдаша, играй!

Чую парень пойдет в музыканты, подумал я, ну а что дело хорошее, объяснить ему нужно кое-что по поводу бухалки и курилки, еще на его концерты в Кремль схожу. Я сел поудобнее и провел по струнам. Наташка смотрела на меня многозначительными влюбленными глазами. Я запел.

В январских снегах замерзают рассветы,
На белых дорогах колдует пурга,
И видится мне раскаленное лето,
И рыжее солнце на желтых стогах.
Я вспоминаю, тебя вспоминаю,

— я подмигнул Наташке. -

Та радость шальная взошла как заря,
Летящей походкой,

— запели со мной Наташка, Тонька и Толик, -

ты вышла из мая,
И скрылась из глаз в пелене января,

— Зема стал изображать неведомого ему индийского актера Митхуна Чакраборти, -

Летящей походкой ты вышла из мая,
И скрылась из глаз в пелене января.

Шесть месяцев были на небыль похожи,

— затянул я второй куплет, -

Пришли ниоткуда, ушли в никуда,
Пускай мы во многом, с тобою не схожи,
Но в главном мы были едины всегда.

С чувством выполненного долга я передал гитару Толику и еще раз продиктовал слова.

— Блин! — выпалил Виталик, — это же клевая песня! Через день я вам сделаю эти звукосниматели, и помогу их вмонтировать в гитары.

Но тут вдруг погрустнел Толик Маэстро, — классно, а где мы струны возьмем, колки?

Вот ведь ранний склероз, — обругал я себя, — значит так, завтра у нас суббота, мы все работаем в мастерских, у меня есть письмо от тренера баскетбольной команды нашей школы, я скажу заведующей, что ушел на тренировку. На тренировке отпрошусь у физрука на один день, поработать в мастерских. А сам съежу в Москву, на базаре потолкаюсь, поищу струны.

— А деньги где возьмешь? — спросил Зёма.

— Есть у меня одна идея, — я подумал про шахматы, — достану деньги. Колки? Зёма, найди здесь в Измайлово умельца, покажи ему один колок с гитары Толика. Договорись, что оплата будет самогоном.

— А самогон мы, где возьмем? — спросил уже Вадька Бура.

— Где обычно брали, у бабки Насти, — сказал, вытащив из закоулков памяти своего предшественника нужную информацию, — взамен, Зёма, пообещай ей, что дрова поколем, огород вскопаем, крышу починим, ну и денег, если мало ей окажется нашего рабского труда, подкинем. Вадька с тебя выточка корпусов для гитар и барабан. Руки у тебя, откуда надо растут. Толик, песни есть, будешь писать к ним соло партии. Девчонки подумайте о концертных костюмах. У вас ведь завтра кройка и шитье, совместите приятное с полезным.

Тут стало смеркаться и я сказал Виталику, — пойдем до дома тебя проводим, вместе с Вадькой, а то еще эти уроды захотят отыграться за мои оплеухи. Пусть видят, что ты наш кореш. На обратной дороге, от дома, где жил Виталик, я Вадьке обрисовал, что из себя представляет корпус электрогитары. Еще в той жизни, в старших классах, я тусовался с ребятами из школьного ансамбля. Так что своими собственными руками бренькал на гитаре «Урал», которая была разработана для устрашения капиталистов. Тяжелая, из спрессованной стружки, плохо звучащая, в общем, жуткое создание человеческой мысли. Наверное, идеологи социализма думали, что таким монстром отпугнут музыкантов от тлетворного влияния запада. В детском доме, вместо привычных уже поцелуев под Луной с Наташкой, я в тетрадке начертил чертеж корпуса наших будущих гитар с двумя характерными выступами.