— Солнце еще не взошло, а в Стране Дураков уже кипела работа, — прокомментировал я свое незавидное положение.
Итак, игнорирую мои слабые протесты, наша птица тройка ввалилась в кабинет директора школы, Владимира Семеновича Мамонтова. Мы между собой, мы школьники, директора называли просто — Мамонт.
— Владисеменыч, я их привела! — выдохнула Инна.
— Зачем? — вздрогнул директор.
— Я уже объясняла, — затараторила наша красавица, — сегодня жеребьевка чемпионата города Москвы по баскетболу, нам нужно там присутствовать, а так же конечно подать заявку.
— Так, — не понял ничего Мамонтов, — а где Анатолий Константинович? Пусть он этим сам занимается, мы ему за это зарплату платим.
— Анатолий Константинович, он это… — запнулась на полуслове Инна, и посмотрела на нас.
— У него острое инфекционное заболевание дыхательных путей, — вмешался я, так как от Дениски помощи ждать было бесполезно, — по-простому говоря грипп. Передается воздушно капельным путем, возможна эпидемия.
— Потому что смазывать нужно чаще дыхательные пути! — гаркнул директор школы, — этим, антисептиком.
— Так он и так их часто смазывал, — чуть не проговорился Дениска, но получив локтем в бок от своей подружки тут же замолк.
— Просто у Анатолия Константиновича иммунитет понизился, — снова встрял я, — последние дни он очень сильно волновался за результат городского чемпионата.
— Все болезни от нервов, — не растерявшись, выпалила Инна.
— Что нужно от меня? — голос Владимира Семеновича Мамонтова потеплел.
— Гарантийное письмо, — деловым тоном продолжила Инна, — то, что в виду болезни учителя физкультуры Конева А. К., школу № 447 представляют капитан баскетбольной команды Богдан Крутов, и…
— Помощник капитана, — подсказал я.
— Помощник капитана Денис Васильев, и председатель совета дружины школы я, Синицына Инна.
Директор порылся в столе, достал пустой бланк, подписал его и поставил печать.
— С бланком подойди к секретарше, она напечатает все что нужно, — обратился он персонально к Синицыной, — а, ты Крутов останься.
А вас Штирлиц я попрошу остаться, мысленно улыбнулся я.
— Тебе чего Синицына? — спросил десятиклассницу Мамонтов, — что-то не ясно?
Она посмотрела на меня так, как будто у нее отняли любимую игрушку, и быстро выскочила из кабинета. А как вышел Денис, лично я, даже не заметил. Умеет директор шороху на всех нагнать, но со мной у него этот номер не пройдет.
— Слушаю вас внимательно, — сказал я.
— Тут вот какое дело, Богдан, — Владимир Семенович поднял со стола бумагу и протянул ее мне.
Я сделал пару шагов и стал рассматривать машинописный текст.
— Это заявка от «Московского радиотехнического завода», — директор поднял указательный палец вверх, — награждённого указом Президиума Верховного Совета СССР Орденом Трудового Красного Знамени!
— Они что хотят? — я пока плохо въезжал в суть дела, — чтобы мы на сегодняшнем отчетном концерте предоставили сто пятьдесят мест для представителей рабочей молодежи завода?
— Это наши шефы! — принялся давить на мою сознательность и уговаривать меня Мамонтов, — ты пойми, это новый спортивный и учебный инвентарь! Это…
— Я не против, пусть приходят, делов то на копейку, — удивился я.
— А это заявка от других наших шефов, — директор поднял еще одну подобную бумажку, — от текстильной фабрики «Красный текстильщик», тоже, кстати, наши шефы.
— И нашего детского дома, — поддакнул я.
— И посмотреть они хотят на вашу музыкальную ВИА. Какой сделаем вывод? — Мамонтов смешно прищурился, как будто собрался мне предложить хлопнуть по маленькой.
— Вывод очень простой, — я сел задумчиво на стул и почесал свой затылок, — один концерт, общешкольный, проводим, как полагается по расписанию. А в семь часов делаем второй концерт для рабочей молодежи наших шефов. Заводы ведь работают до шести, я прав?
— Молодец Крутов, распоряжусь, чтобы тебе вручили почетную грамоту. Ну, по рукам, — Мамонтов протянул мне свою лопатоподобную ладонь.
— Обожая почетные грамоты, — я пожал богатырскую руку директора, — и десять рублей за входной билет будет самое то.
Мамонтов резко дернул руку на себя, но я то, держался за его ладонь очень крепко, поэтому в доли секунды мое тело целиком оказалось на столешнице директорского стола. На пол полетели какие-то календари и папки.
— Мы так не договаривались! — затрубил как допотопный слон Владимир Семенович.
— Пятьдесят процентов школе, пятьдесят нашему детскому дому, дополнительные фонды лишними не бывают! — крикнул я.