Сайдарис вздохнул, но промолчал.
Двери рядом с нами распахнулись, и к нам вышел Зайтар. Вот так встреча…
— Ваша светлость…
— Прошу вас, Зайтар, — усмехнулся Сайдарис. — Я простой патрульный.
— В кинжальной башне, к наследнику следует обращаться именно так, — проговорил эоранец, оглядывая меня с ног до головы. — Я вижу, Андромеда Сергеевна, вы приняли верное решение. Однако вы оставили в печали многих претендентов, когда выбрали его светлость. Позвольте узнать, почему ваш выбор пал именно на него? За исключением, того, что он сын верховного консула, конечно.
— А он не ведет себя как спесивый идиот, — мрачно буркнула я. — Еще пояснения нужны?
— Нет, пожалуй, — едко ответил Зайтар. — Прошу, проходите. Все готово.
Сайдарис взял меня за руку, и мы вошли за Зайтаром в светлое помещение, больше похожее на большой зал для совещаний. Но сейчас он был пуст.
Зайтар сел во главе большого белого овального стола. Сайдарис сел по правую руку от него, а я села рядом с ним.
— Итак… — проговорил Зайтар, раскрывая матрицу перед нами. — Это стандартный договор на право владения человеком в течение периода до появления потомства. Позвольте зачитать основные пункты…Правом владения, обладает эоранец, которого избрала человеческая женщина. После подписания договора, человеческая женщина не имеет права отказать, запретить или иным способами воспротивиться воле своего Владетеля. Владеющий правом на собственность, обязан обеспечить безопасность, приемлемые условия жизни, для человеческой женщины. После оплодотворения, и наступления периода беременности, женщина передается в клинику под строгое наблюдение и дальнейшее…
— Я не согласна.
Зайтар удивленно открыл рот и так застыл. Сайдарис лишь заинтересовано посмотрел на меня.
— Что-то не так?
— Да, — я мрачно посмотрела на матрицу с информацией. — В период беременности, когда таковая наступит, я не желаю видеть стен клиники. А в особенности рожу картавого доктора. Будет плохо мне, будет плохо и вашему «генетическому материалу». Так что, вот мои условия. Пока я не рожу, вы мне на глаза стараетесь как можно реже попадаться. Тем более говорить со мной. Мне будет нужен покой и тишина. И желательно окружение, которое не будет вызывать желания убивать. Надеюсь, это возможно устроить?
Сайдарис сдерживал ухмылку и, сделав серьезное лицо, повернулся к Зайтару.
— Что ж…я полностью согласен с Андромедой Сергеевной. Это может повредить ребенку. К тому же, будущей матери ни к чему стресс. Я поддерживаю изменения в договоре.
Зайтар скрипнул зубами и хмыкнул.
— Как скажете, ваша светлость.
Некоторые пункты в матрице тут же заменились.
— Надеюсь, теперь, у вас не возникнет вопросов и возражений.
Матрица зависла сначала перед Сайдарисом. Он приложил к ней руку. Система подтвердила его личность и зарегистрировала в базе его отпечаток. Затем матрица направилась в мою сторону и зависла передо мной. Я еще раз пробежала глазами, по словам договора, и вздохнула. Теперь некуда отступать.
Приложив руку рядом с отсканированной ладонью Сайдариса, я дала свое безмолвное согласие на владение мной…теперь, он мой хозяин.
Сайдарис снял со своих плеч плащ и накинул на меня. Сразу стало тепло. А я ведь даже не обратила внимания, как было мне холодно. Я мельком взглянула на эоранца, но он ободряюще мне улыбался.
— Что ж… — заговорил Зайтар. — Договор скреплён, теперь можете сопроводить Андромеду Сергеевну в ее комнату.
— Благодарю, уважаемый Зайтар. — усмехнулся Сайдарис. — Всего доброго.
— И вам того же, ваша светлость.
Сайдарис подал мне руку и помог подняться.
Мы вышли из светлого кабинета обратно к лифту.
— Я покажу тебе, где ты будешь жить, — сказал Сайдарис.
Я вяло кивнула, смотря куда-то вниз. Плащ эоранца грел мои плечи, и подтверждал, что я теперь, не более чем вещь…и кажется, мне обидно, потому что Сайдарис может именно так и думать.
— Андромеда?
Я бодро усмехнулась и повернулась к нему.
— Да?
— С тобой точно, все в порядке? — он встал с диванчика и подошел ко мне ближе. Так по — хозяйски взял мои руки в свои ладони. — Если тебя что-то тревожит, расскажи. Я ведь теперь за тебя отвечаю.
— Да…я помню.
— Тогда ты скажешь мне, что тебя волнует?
— Может…когда-нибудь, — уклончиво сказала я. — А может и никогда. Я сама решу.