Дыхание хаоса смерти ощущалось в предметах, обстановке, освещении.
Но сиротливые строки на уцелевшем мониторе говорили об обратном — что-то ведь пыталось овладеть давно погибшей системой управления? Или это был случайный всплеск энергетической активности в цепях бортового компьютера, похожий на прощальную судорогу затянувшейся в веках агонии?
Стоило взглянуть на перегородившую проход энергетическую пленку, как подобная догадка тут же принимала зловещий оттенок. Вещи, раскиданные вокруг изувеченных криогенных камер, недвусмысленно указывали на то, что данное помещение создано людьми и когда-то принадлежало им, но сейчас? Что за силы пытались вдохнуть жизнь в обломки электронных систем?
Внезапно в коридоре, который был отделен от отсека той самой призрачной, мерцающей пленкой, появилось несколько свободно парящих над полом бледно-голубых образований, похожих на студенистые комки мерцающего желе. Они плыли среди парящих в невесомости обломков, расталкивая их в разные стороны. При соприкосновении с предметами вспыхивал и тут же гас бледный, нереальный свет.
Первый из парящих сгустков, достигнув мембраны, на секунду слился с ней, а затем материализовался с другой стороны — словно из мерцающей преграды невидимый озорник выдул радужный мыльный пузырь.
Повисев в воздухе, полуметровый аморфный мячик взмыл к потолку отсека.
Спустя секунду там раздался напряженный треск, полыхнула яркая вспышка и вниз с грохотом посыпались обломки труб, вслед за которыми безвольной змеей вывалился трехметровый огрызок силового кабеля.
Черная силовая кишка, медленно раскачиваясь, повисла, чуть не достав до пола своим оплавленным торцом.
Пока происходили эти события, еще три плазмоида просочились сквозь мембрану. Один из них, описав в застойном воздухе искрящийся полукруг, вдруг коснулся торца перерубленного кабеля и непонятным образом влился в него.
Второй опустился на колпак наименее поврежденной криогенной камеры и растекся по ней тонкой мерцающей пленкой.
Два оставшихся аморфных сгустка проявили наконец резвость — они быстро слились со своим собратом, который в данный момент герметизировал криогенную камеру, прошли сквозь него, продавили треснутый колпак и некоторое время оставались внутри.
Что они делали там, рядом с останками человека, оставалось только гадать.
Тусклый красный свет аварийных ламп продолжал бликовать на распахнутых дверцах стенных шкафов. Обстановка отсека, учитывая происходящие события, уже не казалась гнетущей — у любого нормального человека она бы вызвала ужас.
Два плазмоида, совершив какие-то действия внутри криогенной камеры, просочились наружу, опять спокойно пройдя сквозь мерцающую пленку, в которую превратился их собрат.
Несколько секунд они висели в воздухе подле терминала, а потом поочередно влились в разъемы, через которые к компьютерному комплексу должны были подключаться внешние устройства.
Судорога огней пробежала по столбу.
Строки тревожных сообщений слизнуло с монитора, теперь там вспыхивали и гасли нескончаемые коды ошибок.
В гробовой, напряженной тишине было отчетливо слышно, как внутри компьютерного комплекса вдруг зашуршали охлаждающие вентиляторы, что-то тихо, прерывисто защелкало, затем с нудным, высокочастотным визгом раскрутился давно остановившийся привод носителей информации.
Должно было произойти нечто страшное.
Это походило даже не на грабеж могилы — какое-то непотребное, лежащее вне пределов человеческой этики, циничное, расчетливое изнасилование давным-давно омертвевшей кибернетической системы, которая погибла вслед за теми, кто ее создал.
Коды ошибок внезапно перестали поступать на экран монитора. Вместо них вспыхнуло и погасло несколько строк текстовых сообщений системы:
«Инициация баз данных».
«Тестирование оборудования».
«Загрузка аварийных параметров поддержания жизни»
Что-то резко зашипело в основании криогенной камеры, потом раздался журчащий звук, быстро перешедший в бульканье.
Внутри под раздавленным, треснувшим колпаком явно начинался какой-то процесс.
Экран монитора опустел.
Система больше не выдавала сообщений — в ее базе данных не оказалось адекватных назревающим событиям текстовых строк.
Фаг не торопился.
Он зафиксировал тот момент, когда пять плазмоидов оторвались от размытой границы атмосферы газового гиганта и рывком преодолели расстояние, отделявшее их от мертвой древней конструкции.