— А потом было самое страшное, когда мы начали учить эти точки, и как управляют человеком, и как чувствовать мысли, и обучались терпению, и учились играть совсем другого человека, а потом сбрасывать его, я не объясню вам, это как змеи кожу сбрасывают. Я так пугалась, знаете, очень трудно не потерять саму себя! Ты так привыкаешь ко всему наигранному, и вживаешься в выдуманную жизнь, и нужно потом расстаться, и забыть его или её.
— Да, я и с женщинами была… Ой, ну вы как маленький! Эти гадости про нас выдумывают, неужели не понятно? С женщинами труднее, там не бывает наспех, это вам, мужчинам, немного нужно, получили своё, и через пять минут вас не добудиться. Что, не так? Ой, ну сразу обижаться! Это просто природа, вот и всё, я же не в укор вам. Да. И языки тоже изучали, конечно, и там тоже розги, не то число, не то наклонение…
— Айри, вы как маленький, ну правда! Хорошо, я скажу. Только я касаюсь клиентов, они меня не смеют. Нет, ниже пояса — никогда, за это у нас могут и казнить. Очень строго! Успокоились? Сколько у меня их было? Я отвечу, но только один раз. Девяносто три. Все остались довольны, кроме вас. Ну, дались вам женщины! Двадцать их было. Я с ними отдыхаю, а с вами так устаю… Нет, я не про вас лично. Не обижаетесь?
— Айри, это очень интересная работа. Знаете, что мама говорит? Что если клиент от тебя ушёл таким же, каким пришёл, ты не заработала свои деньги. Они должны уходить лучше, чем были. Да. Да-да-да! Вот поэтому нужно всё забывать, поэтому нужны новые имена. Да. А знаете, что мне будет, если узнают, что я вам рассказала? Сказать, что будет? Я знаю, что вы не скажете. Да я почти ничего не рассказала, что вы. Только самое главное. Хотя вру, вы у меня самое главное. Да. Всё, я устала, подвиньтесь! Всё ваше, кроме головы… Не обижайте меня! — закончила свою исповедь Тевейра.
«Мерона, я и не знал, что ты на такое решилась. Я думал, ты просто имитировала, создала что-то похожее, — вступил в мысленный диалог Майер, слушая длинный рассказ Тевейры. — А ты пошла к самым истокам, и повторила, как смогла, всё, чему их там учат, у нас, в Старом Мире. Нет, я не буду называть всех людей плохими словами, даже мысленно не буду. Постараюсь. Пусть другие их обзывают, если есть за что».
Тевейра сказала: «Не терплю гадких слов. А знаете, почему не терплю? Потому что слова сбываются! Говорите о себе плохо, и станете плохим! Не смейтесь! Ой, вот о маме так не смейте. Даже когда она вас зовёт мерзавцем, она вас любит, а не обзывает. А мерзавцем зовёт за дело, и вы это знаете, а ещё потому, что вы не цените добрые слова. Вот опять вы обижаетесь… Всё, молчите, а то уйду! Смотрите, какая Луна».
«Великое Море, как мне хорошо» — блаженствовал Майер, слушая её голос.
Тевейра пошевелилась.
— Я чувствую, — прошептала она. — Вам хорошо, и мне хорошо. Хотите? Сейчас, когда меня видно?
Майер молча покачал головой: «Нет, я не смогу остановиться. Не сейчас».
Тевейра улыбнулась и прижалась к нему.
— Тогда вставайте и варите кофе, — распорядилась она. — У нас ещё два часа времени! Я вам столько хочу показать!
7
— Айри, — позвала Мерона. «Карета» оказалась древним «Ястребом», представительским автомобилем прошлого века. Точно, машина из коллекции Умника. Огромный салон — дюжина людей туда влезет без усилий и будет сидеть, друг другу не мешая. А если их всего четыре, то и выспаться все смогут с удобствами, а уж что там, на борту есть из развлечений, можно минут пять перечислять. Странная страсть у Умника. Видимо, не знал он хорошей жизни в детстве, раз так полюбил роскошные машины. Пусть даже очень старые.
Майер обернулся. Тевейра спала в дальней части салона и полупрозрачная занавеска отделяла её диванчик от остальных.
— Она нас не слышит, — пояснила Мерона. — Пусть отдохнёт. Спасибо тебе.
— Прости?! — растерялся Майер. Мерона рассмеялась. Тевейра за занавеской, улыбнулась и потянулась — как там, в палатке.
— Прощаю, прощаю. Усы сбрил? Замечательно. Прости и ты, с ними ты выглядел пошло, сейчас так не носят. Спасибо за ночь, которая у вас с ней была.
— Ты всё знаешь? — Мерона не выглядит разгневанной, хотя кто её знает.
— Она мне не рассказывала. Ни словами, ни мысленно. Я не лезу в её личную жизнь. Просто я вижу, как она сияет. — Мерона поцеловала его. — Она мудрее, чем ты думаешь. Не обижай её, пожалуйста.