Оказалось также, что в Тессероне уже почти сто лет живут несколько семей, они считают мир своим, и делиться ни с кем не торопятся. Много чего было, но после того, как Тессерон демонстративно изолировал себя от Старого Мира на несколько дней — и никакими силами не получилось открыть портал снаружи — начались переговоры. Так и не смогли выяснить, откуда у жителей Тессерона взялась настолько продвинутая техника, но после года сложных переговоров за Тессероном признали независимость, а он сам предложил стать курортом для жителей Старого Мира. Причём за владельцами «Страны цветов» оставили окончательное решение по каждой заявке, по каждой визе. Если они сказали «нет» — значит, нет. Правда, отказывали они не так уж часто. Тяжело больным, детям, старикам эта поездка ничего не стоит. Остальным — обходится очень недёшево.
Из «Страны цветов», удалось пробить первый устойчивый портал на Стемран, а уже через месяц нашли «спящий» коридор в горах Фаэр, а ещё через месяц — в Менаокко. Все три вели в Стемран, но в совершенно разные места планеты. Колонизация началась из Менаокко, «Страна цветов» категорически отказалась стать перевалочной базой, портал Стемран-1 теперь используют как запасной.
«Не считая четвёртого, — подумал доктор. — Мы, „Шайка“, зовём его „нулевой“».
— Вот мы и попали в Тессерон, — доктор улёгся в соседнее кресло. — Можно посмотреть, если хотите. Это не настоящее окно, но всё видно.
— Нет, — отказалась девушка. — Только своими глазами. Возьмите меня за руку, Айри.
— Вас что-то тревожит, — заключил доктор минуту спустя.
— Да. Я не могу пока сказать. Не спрашивайте, ладно? Я знаю, что мы со всем справимся, а с этим я сама должна справиться. Говорите вы, ваша очередь. Рассказывайте! Нам ещё два часа ехать!
— Чаю хотите?
— Вот вредный! — Тевейра уселась. — Отговорки не помогут. Я сделаю чай, и что тут ещё есть, а вы говорите. Расскажите, как вы познакомились с мамой.
— Это было сорок семь лет назад. Нет, сорок шесть. Мы стажировались в одной и той же клинике.
— Теариан Майер, — спокойно осведомилась Мерона, аспирант кафедры экзобиологии. — Скажите, у вас есть запасные пальцы?
И посмотрела ему в глаза, улыбаясь. Вот все говорят, что Мерона некрасивая. Ну да, для южан все северяне кажутся некрасивыми. Кроме разве что коренных никкамцев, что родом с гор. «Ну что такого в Мероне, скажите? — рассматривал её Майер. — Вытянутое, слишком длинное, на взгляд многих, лицо, глубоко посаженные глаза, темные волосы и кожа — видно, что помесь жёлтой и красной расы. А такие помеси или красавцы, глаз не отвести, или… Или такие, как Мерона. Но какой голос! Низкий, бархатный, слушал бы да слушал».
А вот Майер уже тогда считался красавцем. Через неделю защита докторской, нет сомнений, что пройдёт без она единого чёрного шара, далее езжай куда хочешь, хоть в спокойные заводи типа Тессерона, хоть на целину Стемрана, а то и в дальний космос. Майеру везде рады, всюду приглашают.
— Запасные? — улыбнулся Майер. — Нет, мне и этих хватает.
— Поберегите их. — Мерона перестала улыбаться. — Могу и сломать. Скажите честно, что вы от меня хотите? Вы вертитесь возле меня вторую неделю.
Он и сам не знал. Вообще-то выражаясь вульгарно, девушки к нему сами липнут, а руководство в приватных беседах уже намекало: «О вас ходят странные разговоры, коллега Майер, примите к сведению». На защите это могут и вспомнить.
Мерона смотрела ему в глаза и неожиданно увидела, что Майер растерялся.
— Вы мне нравитесь. — Майер сам не ожидал, что сможет сказать такое. — Вы мне очень нравитесь, Мерона.
Она улыбнулась, погладила его по щеке.
— Я сейчас, — шепнула она и быстрым шагом покинула лабораторию. А Майер сидел, глупо улыбаясь, и не очень понимал, зачем только что сказал то, что сказал.
Мерона вернулась минут через десять со сложенным листом бумаги.
— Это вам, — положила она на стол перед почти доктором, отодвинулась на стуле, и не отрываясь смотрела в его лицо. — Смотрите, смотрите!
Он открыл. Имена и даты. И… его бросило в жар, ему стало ужасно неловко. Что случалось с ним нечасто. Всё настолько легко даётся, и в научном смысле тоже, что будущий доктор привык не прилагать особых усилий для достижения своих целей. Во всех смыслах. В смысле романов тоже. Мерона усмехнулась.