— Тогда давайте так. Не нужно легенд. Просто не говорите ничего, если нельзя.
— А если вы спросите? — рассмеялась она. — Всем же интересно! Почему я такую работу выбрала, и что об этом родители думают, и сколько мне нужно заплатить, чтобы «ушки подставила»…
— А я не спрошу. Вы же про меня читали? Доктор Майер обожает рассказывать о себе. Он любит себя больше всего на свете, и ему дела нет до других. Я могу рассказывать о себе все эти две недели.
— Это неправда. — Тевейра сняла очки. Нет, определённо, её причёску делал гений — такой цветок, что глаз не оторвать. — Простите! — она тут же встала и поклонилась. — Вы любите её, — заключила она, глядя в глаза доктору.
— Да, — согласился он в итоге. — Вы правы. А потом уже я люблю себя любимого.
— Расскажите! — Она пододвинулась, подъехала на своём кресле, взяла его за руку. — Расскажете? Как это было? Это же вы тогда расчищали Лес! Воевали с роботами!
— А взамен? — не выдержал доктор. Нет, Тевейра, я не буду требовать от тебя того, о чём мечтают все остальные твои клиенты. Рони права. Это должно быть навсегда.
— Что хотите, — шепнула она. — Только скажите.
— Что хочу — не скажу, — пояснил он, — не то она меня убьёт. Вы же знаете официальную биографию, а там сказано, что я…
— Сердцеед! — Тевейра рассмеялась. И снова поднялась, поклонилась. — Простите, доктор!
— А вы знаете, за что она нас с вами не убьёт?
Девушка кивнула с серьёзным выражением лица.
— Тогда одёргивайте меня, когда я буду выходить за рамки.
— Вы, правда, этого хотите? — Майер кивнул ей с серьёзным видом. — Обещаю! — Тевейра придвинулась ещё ближе. «Чую, — подумал доктор. — Что-то со мной происходит. Я уже привык, что практически не различаю запахов, что зрение мне улучшают вживлённые модули, что прочие органы чувств тоже сами по себе почти не действуют. А теперь я её чую, и придётся сдерживать себя. Изо всех сил».
— Расскажете?
— Расскажу. Что вы обычно делаете по вечерам?
— То, что вы захотите, доктор Майер.
— Вот по вечерам и буду рассказывать. А кто вы по профессии? Официально?
— Экскурсовод и переводчик, — показала Тевейра свою визитку.
— Вот и замечательно! Сегодняшний день весь мой. Скажите, что бы вы показали мне из здешних видов? Чтобы к вечеру уже быть в отеле.
— Плавучие острова, — тут же отозвалась Тевейра. — Радужный водопад, лесного великана.
— Это всё можно увидеть до вечера? — недоверчиво посмотрел Майер.
— Да, доктор Майер. Есть ещё Чаща Шорохов, но…
— Но?
— Не всем нравится. Там бывает жутковато. А мне очень нравится!
— Тогда с неё и начнём. Счёт, пожалуйста! — он помахал официанту. — Скажите, а как теперь дают чаевые?
— А вот пункт в меню, видите? На карточке у сотрудника код, набираете код и заказываете вот это блюдо. Всё просто, — улыбнулась она.
— Я вас всё-таки спрошу, Тевейра. Простите моё любопытство! Сколько вы получаете официально?
— Две с половиной тысячи руэл, — пояснила она охотно. Доктор присвистнул. Его степень, да выслуга лет, приносили ему три тысячи. А сносно жить, без роскоши, в столице можно на восемьсот. Если жить не в самой роскошной квартире. — Ну, ещё бывают премии, иногда получается вдвое больше.
— А неофициально?
Тевейра взяла с подноса крохотное пирожное с взбитыми сливками, и написала на креме число — зубочисткой. Вернула пирожное на место.
Доктор только головой покачал, насчитав пять нулей.
— Я выбрал не ту профессию, — признал он, положил пирожное в рот и разжевал. Датчики помогли понять, что это сладко, а воображение — что это вкусно.
Тевейра засмеялась, взяла его за руку.
— Знаете, доктор, тысячи людей мечтают хотя бы раз в жизни увидеть вас… и сделать хоть капельку того, что вы успели сделать! Правда! А деньги… вам их не хватает? Только честно!
— Хватает, — признал доктор Майер. — На всё, что могу придумать.
— Вот видите! Да, я собираюсь, лет через десять.
— Что, простите?
— Вы хотели спросить, собираюсь ли я оставить мою профессию. Лет через десять я оставлю, лет на пять, а потом вернусь, когда дети уже будут большими. — Она не засмеялась, только улыбнулась.
— Вы знаете, чего хотите. — Доктор пожал ей руку, чем снова смутил девушку. — Тевейра, последний шанс избавиться от меня. Я и в самом деле такой ужасный, как пишут биографы, и рассказывает Мерона. А может, ещё хуже. Я буду приставать самым неприличным образом, и буду говорить только о себе любимом, я могу вас просто не замечать. Это правда.