- Ой ли, Валер? - мент хищно разулыбался. - Жены рядом нет, чего тюльку гонишь?
- Да, на самом деле, я её давным-давно не видел! Не верите что ли?
- Конечно, не верю! Тебе даже жена не верит... Она, кстати, у тебя тетка наблюдательная: и клипсу в квартире нашла, и соседей на предмет твоей Лилечки опросила... Видели, как она к тебе приходила! Видели, безгрешный ты наш супруг! Так что давай лучше поговорим по-хорошему. По-плохому не советую...
- С ума вы сошли что ли? - Валера бросил тоскливый взгляд на канистру: похоже, пива сегодня попить было все-таки не суждено. - Говорю вам, не встречаюсь с ней - значит, не встречаюсь... Клипса какая-то... Тамара, поди, свою собственную бутафорию-бижутерию порастеряла, а потом выдумывает черт-те что! Или вон из заказчиц её кто... Ерунда полная!
Мент задумчиво оттопырил нижнюю губу:
- Н-ну... Не знаю - не знаю... Может, и ерунда, конечно, только ведь черненькая твоя Лиля как назло! Я её сегодня в прокуратуре видел: черная, как жук!
- В прокуратуре?
- А ты что думал? В музее изящных искусств?.. С тобой, кстати, тоже, может, в последний раз на свежем воздухе беседуем, так что пивком-то сегодня оттянись как следует. С запасом на будущее... Не вспомнил ещё ничего про Лилю? Нет?.. А то, гляди, жена-то на тебя разобидится, передачки носить не станет.
- Слушайте, я, слово вам даю, не видел Лильку уже тыщу лет, и не думаю, чтобы ей вдруг захотелось ко мне в гости придти!.. Прокуратура какая-то... Скажите хоть, каким манером она ко всей этой истории относится? Ну, кроме того, что брюнетка и на даче, когда-то там, сто лет назад, бывала?
- Не скажу, Валер, не скажу, - мент нахально похлопал его по плечу, неспешно развернулся и вразвалочку пошел к автобусной остановке. Длинный, белобрысый и отчего-то страшный...
* * *
Кафе на Маросейке было не то чтобы элитным, скорее, просто очень приличным. Дорогие темные портьеры на окнах, белоснежные скатерти и живые цветы на столах. В углу, в огромной керамической вазе, расписанной в античном стиле, цвело апельсиновое деревце. Бело-золотистые, прозрачные лепестки пахли мягко и, в то же время, дурманяще.
Еще полчаса назад посетителей в кафе было совсем не много, но с приближением обеденного перерыва стеклянные двери стали все чаще отворяться. За столики привычно рассаживались клерки в неизменных белых рубашках, дорогих галстуках и пиджаках. Похоже, у каждого здесь было свое привычное, излюбленное место.
Лиля тоже сидела за столиком в самом углу. Незаметная, потерянная, с устремленным в стену невидящим взглядом. У стойки Красовский пил "Бадвайзер" и заканчивал беседу с тощей, неопределенного возраста барменшей, тоже дежурившей в ночь с двенадцатого на тринадцатое.
А Андрей стоял посреди пустого, выстеленного мозаикой пятачка для танцев. Стоял, опустив обе руки в карманы и прикрыв глаза. Прибывающие клиенты изредка косились в его сторону. Ему было все равно. Муратову опознали... Он чувствовал, что что-то во всем этом не так, но не мог понять что... Ее опознали. Ее вспомнили...
Тряхнул головой, отбрасывая волосы со лба, неспешно прошелся по периметру пятачка, мимо стойки бара, мимо небольшой эстрады, на которой вечерами играли музыканты. Посмотрел на лампы подсветки внизу, на светильники, свешивающиеся с потолка. Подумал о том, что вечерами и ночами здесь должно быть довольно темно. Освещенный круг и столики, прячущиеся в полутьме.
У посетителей, занимающих столики у самой стены, наверное, вообще, не разглядеть лиц? Наверное... Однако же разглядели! Этот самый молодой официант с тонкими тараканьими усиками...
На ней были темные очки... Кто мог подумать, что она снимет очки, когда будет просматривать меню? Ну, кто мог подумать?.. Теперь вот сидит живым укором, молодая мамаша, оторванная от своей маленькой дочери. Ничего! Не особенно она страдала, когда на всю ночь ни с того, ни с сего подкинула ребенка свекрови!..
Он ещё раз обернулся на Муратову. Худая, маленькая, длинношеяя, в легком темном платье, стянутом сзади поясом-бантом. Белые пуговички, узкие полоски кружева на вороте и манжетах... Ее узнали, несмотря на то, что в ту ночь она была в плаще и темных очках... Да, приехала ещё засветло. Да, уехала утром. Заказала бутылку шампанского. Потом кофе.
- Простите, можно вас ещё на секундочку? - Андрей поманил рукой усатого официанта Мишу. Тот подошел осторожными большими шагами встревоженного страуса. - Давайте уточним кое-какие детали.
- Пожалуйста! Я, правда, рассказал уже все, что помнил. Ну, про нее...
Боязливый, сдержанный кивок в ту сторону, где сидит Лиля.
- Итак, эта женщина зашла в кафе около восьми вечера. Искала она кого-нибудь или сразу села за столик?
- Вы знаете, сам момент... в смысле, ту минуту, когда она зашла, я как-то пропустил. На кухню, наверное, выходил или обслуживал кого-то? Потом смотрю - она сидит, с подошел, спросил: мол, что будем заказывать. Она попросила меню. А у нас, вы же видите, освещение приглушенное. Она очки сняла... Ну, разглядеть чтобы... Заказала французское шампанское. Довольно дорогое, но хорошее. И два бокала. Пить не стала. Наверное, кого-то ждала... Но это она была. Точно она!
- Что было потом?
- Потом я занялся своими делами. Народу той ночью было довольно много. Помню, ещё подумал, что она мужчину, наверное, ждет. Вид у неё был такой... То ли строгий, то ли расстроенный? Ну, никто к ней не шел. Я потом подрулил к столику, спрашиваю: кофе, дескать, не желаете. В смысле, раз уж не ест ничего... У нас, вообще-то, не принято клиентов подгонять или выпроваживать. Не хочет человек ничего, кроме стакана сока брать, пусть сидит хоть целый день со стаканом сока. Просто жалко её стало... Она согласилась, кофе попросила принести. По-моему, без сахара?
Андрей отодвинул носком туфля целлофановую обложку от сигарет, валяющуюся на мозаичном полу. Миша перехватил его взгляд, тоже посмотрел под ноги и покраснел.
- Очки она во второй раз снимала?
- Нет. А зачем? Я же ей не меню просмотреть предлагал, просто спросил: "Кофе не желаете?" Ну, правда, закуску ещё кой-какую предложил, пирожное, но она отказалась. Кофе один заказала.
- Ясно... Девушка все время сидела за столиком или куда-нибудь выходила?
- Наверняка, выходила. В туалет хотя бы? До самого утра все-таки торчала тут.
- Когда она с вами рассчиталась?
- А утром и рассчиталась, перед тем как уехать. Просто деньги оставила на столе и пошла.
- Спасибо, - Андрей оперся одной рукой о витую спинку ближайшего стула, побарабанил по ней пальцами. - Еще раз на девушку взглянуть не хотите?
Миша шмыгнул носом, отчего усики его на секунду стали торчком:
- Могу и посмотреть если надо, но, вообще, у меня память на лица хорошая. Точно это она была. Только волосы не так как сейчас, а по плечам распущенные. Черные... Точно-точно она! Плащик, сумочка, помада темная. И пахло от неё так же. Не знаю, как духи называются, но запахи я тоже хорошо запоминаю...
- И все-таки посмотрите.
Официант послушно повернулся. Чуть сощурившись и явно ощущая неловкость, направился к Лиле, как к какому-нибудь музейному экспонату. Остановился в нескольких шагах. Она подняла на него тоскливые и усталые глаза. Миша отступил назад, Красовский, наблюдавший за всем этим со стороны, пожал плечами. Ему, похоже, тоже было досадно. Тоже...
Андрей и сам не понимал, откуда в нем это непонятное раздражение, чем оно вызвано? Может быть, этим нелепым маскарадом? Очки, плащ, закрывающие пол-лица распущенные волосы? Тем, что история, кажущаяся придуманной с самого начала и до конца, странным образом подтверждалась?..
А, на самом деле, почему бы и нет? Почему бы молодой замужней женщине не провести ночь в кафе со своей подругой? Или не с подругой? А?.. Все вполне логично: ей звонит мужик, предлагает встретиться в "Камелии". Лиля быстренько сбагривает дочь свекрови и мчит в кафе на всех парусах. Благо, муж развлекается в ресторане! Мужик не приходит, госпожа Муратова ждет его до потери пульса, выпивая шампанское только под утро. Утром уезжает потерянная...