Тот, кто принимал сас, не видел сны, навеянные дримом, становился раздражительным и агрессивным, а со временем сходил с ума. По крайней мере, так рассказывали. Как всегда, находились любители запретного, поэтому сас ценился очень дорого. Возможно, потому, что его доставка в столицу чревата неприятностями. Распространителя саса в лучшем случае ожидали удары палок, а в худшем – допросы в подвалах Канцелярии. Корсаты Канцелярии находились во всех странах, а подчинялись только Дарующему.
Так как никто, кроме Хутина, не видел Дарующего, подчинялись властелину, его заменяющего. Поиски мешка с сасом ничего не дали, тем более что к ним с удовольствием присоединились Слэй и Эйсинора.
— Может, мешок упал в бочку? — предположила Эйсинора. Стах, поняв, что она спрятала мешок где-то за бочками, снова обшарил угол, но ничего не нашёл.
— По-моему, ты тёрся возле этой бочки, — сказала Эйсинора, вытягивая из воды намокшую рогожку, и добавила: — А мешок упал на дно, — с этими словами она опустила руку в воду и вытащила мешок из воды. Вероятно, сас растворился в воде, так как мешок похудел вполовину.
— А рыбки дохлые! — отчего-то со смехом сообщила Эйсинора, несмотря на то, что Стаху было не до веселья. Укоризненный взгляд друга Котина не радовал, но что скажут братья за испорченную рыбу! «Вот и поработал!» — с горечью подумал Стах.
— Я не скажу Гретору, — успокоила Эйсинора, продолжая хихикать.
— Что не скажешь? — спросил Гретор, переваливаясь через борт. Неожиданное его появление погрузило общество истребителей рыбы в ступор, но старшему Гаю ничего объяснять не пришлось – он сразу заметил сдохшую рыбу.
— Разложите её на палубе, пусть сохнет, — сказал Гретор, — продадим её в Кривом Роге.
— Там своей хватает, — сказал Котин, огорчённый потерей половины саса.
— Такой, как у нас, нет, — отчего-то загоготал Гретор и кивнул Слэю: — Иди со мной.
—А я? — пролепетала Эйсинора.
— Сиди здесь! — жёстко сказал Гретор и повёл дрима к шлюпке.
Развешивая рыбу за бочками в тени, Эйсинора напряжённо наблюдала за шлюпкой, идущей к баркасу, а когда Слэй и Гретор скрылись за каютой, прямо в брюках и куртке сиганула за борт, вплавь направляясь к баркасу.
Репликация третья. Мари
Мари лежала на шезлонге, наслаждаясь теплом солнечного дня. Несмотря на то, что такое происходило каждый день, ей не надоело простое созерцание окружающей природы и почти как растительное существование. Главным в её жизни оставалось то, что она любила, а её любили в ответ. Данное обстоятельство украшало её жизнь и делало Мари счастливой.
Том иногда делал сюрпризы, доказывающие то, что он её не разлюбил и считает Мари лучшим украшением и смыслом своей жизни. Однажды он засеял огромное поле красными маками, а когда они поднялись вверх, она, с высоты, прочитала надпись белыми цветами: «Мари». Иногда они ездили в горы, и, не отключая людские симпоты[9], спускались по бурной реке вниз, визжа от восторга и страха.
Как-то они оказались в карстовой пещере и долго бродили по ней, пока их не привалило в одном из ходов. Когда они выбрались оттуда, по завязку набравшись эмоций, Том признался, что сам устроил завал, отчего Мари долго, до икоты, смеялась. Она оставалась благодарна Тому за то, что он нашёл её на орбите планеты Тимурион и создал на ней для нее рай, а ещё построил прекрасный Замок Преображения. Что с ней случилось до этого, она не знала, да, в общем, и не интересовалась, так как с самого начала их общего существования чувствовала себя счастливой, любимой и обожаемой.
Мари знала, что Том развёл на планете людей, которых создал сам, а человека, управляющего сообществом смертных, привёз из планеты Земля. Она часто бродила по городам и деревням, становясь невидимой и наблюдая за жизнью людей. Том, всегда оставаясь в тени, сопровождал её, наблюдая за населением, и замечал в людях мелочи, которые ему не нравились.
По ночам специальные люди, которых называли «дримы» или «сновачи», транслировали то, что вкладывал им в голову Том. Таким способом он корректировал сознание созданных людей, чтобы уберечь общество от возмущения, непредсказуемого протеста или бунта.
Мари поддерживала деятельность Тома, так как сама любила наблюдать за его подопечными. Ей казалось, что человеческая жизнь очень похожа на слова или словесные выражения. Многие из наблюдаемых людей любят жить, как короткое слово или фраза. Для них сложноподчинённые предложения – излишняя роскошь и невероятная мудрёность.