Вот и всё.
12.
Когда я вернулась в спальню и стала переодеваться в сухую и чистую одежду, то из моего кармана выпал помятый сырой листок. Облокотившись на стену, я аккуратно, чтобы не порвать, развернула его.
Это не то чтобы была любовь.
Не то чтобы.
Но и не то, что управляется разумом.
Слово, которое рифмуют с ''боль''...
Точно. Какая-то южноафриканская зараза.
Выжрала меня изнутри, выгрызла.
Полая моя душа, злая, голая.
Только память росла, цвела, выросла.
Корни кривые опутали голову.
Ирисы в твоих волосах.
Фиолетовые ирисы.
Я на своих руках из дома тебя вынесу.
Стать моей
одной,
водой,
войной,
вирусом.
Смилуйся надо мной,
над собой
смилуйся.
Это не то чтобы была любовь.
Не то чтобы.
Просто накрыло волной ударной, перемололо кости.
Сдвинулся шар Земной, вышел в открытый космос.
И не то чтобы я живой был после.
Ирисы на столе.
Фиолетовые ирисы.
В небе парад планет.
Светит Сириус.
Губы твои во тьме, руки - с места не сдвинутся.
Сколько камней во мне, сколько во мне минусов.
Разве может сильней?
Разве я ещё вынесу?
Это не то чтобы была любовь.
Не то чтобы.
Просто: ''мне надо с тобой...''
свет, смятые простыни,
''дверь за собой закрой''.
И в голову чем-то острым.
Это не то чтобы была боль.
Просто...
Ирисы на земле,
растоптанные ирисы.
Я стоял на горе,
у Бога просил милостыню.
Сделай ее моей,
одной,
водой,
войной,
вирусом.
Смилуйся надо мной,
Боже мой,
смилуйся.
Я больше с ''собой'' не рифмую ''боль''.
Я рифмую с собой прошлое.
Это не то чтобы была любовь.
Не то чтобы.
Я думала, что переживу все что угодно.
Я думала, что всегда буду твердо идти по своему пути.
Я смешивала под ногами уличную грязь с переживаниями, наслаждаясь мгновениями.
Я верила, что всегда буду идти только вперед.
Такую я себя создавала путём долгих тренировок, уговоров, репрессий. Путем потерь, поломанных лестниц и залежавшихся надежд. Наступая себе на горло, заставляя себя молчать о главном, разменивая слова на ненужные пустяки. Сминая снежные комья и выбивая дверь с ноги, разбрызгивая частички гнева.
Я думала…
А сейчас слёзы скатывались по моим щекам. Я медленно сползла по стене, подогнула к себе ноги и обхватила их дрожащими руками. Какая я дура. Мне казалось, я ему не нужна. Что я сделала? Почему я оттолкнула его от себя? Как всегда вина за всё лежала на моих плечах. Только в этот раз я испоганила не только свою жизнь. Я залилась отчаявшимся нездоровым смехом. Омерзительное чувство, когда в душе погано, пусто, а ты смеешься, смеешься задиристо и злобно. Смеешься, чтобы выплеснуть из себя этот холод. Такой смех делает только хуже, как будто смеёшься над собой, но в то же время ни над чем.
Научись смеяться над собой.
Смейся в лицо своим страхам.
Ты станешь неуязвимым.
13.
- Выглядишь ты, мягко говоря, отстойно, - шептала мне на ухо Лори, когда мы шли в научный кабинет. – Да ещё и в этой… Кхм… Футболке? Честно, даже язык не поворачивается её так называть.
На мне была тёмно-серая футболка, на спине которой, красовалась надпись на латыни: «Убей меня!». Её я собственноручно изготовила вчера в цеху. Честно признаю, что кутюрье из меня никакой абсолютно. Но зато как гармонировали алые буквы с моими красными, от невысыпания, глазами!
- Честно, я бы такой дома полы мыла, - заходясь от смеха выпалила Мэлори.
- Обхохочешься! Ничего ты не понимаешь в моде! Это произведение искусства!
- Да кто ж спорит-то!?
Смеясь, мы и не заметили, как пришли в просторную светлую комнату. По центру, в ряд, стояли несколько столов с табличками: анатомия, физиология, цитология, генетика, экология, селекция, ботаника, химия, физика…
- Мда… Ну, и куда рванём-с?
- Я верю в святую физику и теорию большого взрыва, думаю, мой ответ очевиден.
- Леди, вы не перестаёте меня удивлять! Что ж… Тогда я отдам своё предпочтение генетике. Увидимся, - она шлёпнула меня по заду и двинулась к выбранному ей столику.
Мужчина, с гладковыбритой головой, сидящий за столом, направил меня на тридцать второй этаж.
- Я могу выполнить твою просьбу в любой момент. Обращайся. – Прозвучал знакомый баритон у меня за спиной.
Я застыла на месте как вкопанная. Не хорошо же игнорировать своего босса, верно? Я обернулась, но лучше бы я этого не делала. Ровно в тот момент, когда я повернула голову, он начал стаскивать с себя, мокрую от пота, футболку. Ну, и, конечно же, мне открылся великолепнейший вид! Чего греха таить? Сексуально растрёпанные по плечам серебристые волосы, сверкающие прохладным светом глаза, груда мышц, которая от малейшего его движения, перекатывалась и сокращалась. На левом боку, а именно на рёбрах, я заметила необычную татуировку. Тринадцать сигилов демонов Гоетии. Он нырнул своими изящными длинными пальцами в карман своих спортивных штанов, и достал перстень. Изысканный перстень из белого золота с изумрудом. Он надел его на безымянный палец правой руки и уставился на меня.
- Хорошо. Как только, так сразу.
Я чувствовала, как мои щёки пылают, но ведь не докажешь, что это от путешествий с первого этажа на двадцать девятый! Ненавидя его и себя за эту ситуацию, я развернулась в надежде продолжить свой путь и достигнуть, наконец, чёртовой цели.
- Стой.
Ещё чего.
- Извини… те. Но мне некогда здесь прохлаждаться.
- Я тебя не отпускал.
- Вот как!?
Чёрт!