— Нужна зацепка, — тихо произнёс эпистолярий сам себе, когда в очередном деревянном доме они ничего не нашли.
— Что? — к нему голову повернул один из боевых братьев, что сопровождали его всё это время.
— Возвращаемся в Мрачнокрыл. Еще один пролёт по побережью, но медленно, — скомандовал Янтарь и направился к севшему на песчаном пляже десантному транспорту.
Еще до того, как транспорт взлетел, библиарий закрыл глаза и сосредоточился на своём даре ощущать души вокруг. Если сосредоточиться, то он мог охватить площадь радиусом около двух километров, а в полёте она превратиться в полосу шириной четыре километра. Янтарь редко обращался даже мысленно за помощью к кому-либо, но сейчас ему влияние Коракса или Императора не помешало бы, потому он открыл свой разум и прислушался, полностью отключившись от физического мира вокруг.
Его внутренний взор превратил окружающее пространство в угольную черноту, в которой ярко пылали души закреплённых рядом десантными рамами братьев, и двигающиеся из-за того, что Янтарь летел, слабые огоньки животных, что обитали в прибрежных лесах. Они быстро сменяли друг друга, напоминая просеваемые через сито зёрна, и, спустя час, библиарий ощутил, как истончается его ментальная защита из-за усталости. Он должен был сделать перерыв, восстановиться, и только потом попробовать вновь, но что-то удержало его от моментального рассеивания концентрации, и случилось то, чего он так долго ждал. Душа.
Раньше, пару лет назад, ему потребовалось бы спуститься и коснуться цели, чтобы проникнуть в её разум, но с тех пор, как он стал больше практиковать это умение, прямой контакт стал не обязательным. Янтарь жестом показал сидящему рядом сержанту остановиться и через несколько секунд почувствовал, что Мрачнокрыл завис на месте. Этого было достаточно. Едва картина стала статичной, псайкер погрузил свой ментальный щуп в душу того, кого обнаружил, и первым делом ощутил его страх. Затем пришло ощущение голода, потому что человек явно толком не ел уже пару дней. Еще мгновением позже Янтарь узнал его имя. Валерон Торси. Человек прятался где-то и терзался мыслями о том, как выжить. Идти на побережье было опасно, хотя у него там были удочки и сети, но до Сильвы или Амброзио без припасов он тоже добраться бы не смог, а если бы смог, то ничего хорошего бы не случилось, поскольку его разыскивали за воровство и там, и там. Библиарий копнул глубже, доставая из разума несчастного информацию о том, почему он тут прячется, и увидел картину, которая заставила того скрываться. Ночной налёт неизвестных солдат на лагерь контрабандистов. Одетые в черное бойцы со стандартным местным оружием забрали всех и увезли на лодках. Рыбацких и принадлежавших контрабандистам лодках. Валерон не знал что происходит, но боялся, что его тоже заберут, и он видел пролетающий вдоль побережья Мрачнокрыл, решив, что ищут его, ведь товарищи наверняка рассказали, что он был с ними.
Янтарь чуть ослабил ментальную хватку, а затем покинул разум бедолаги, вернувшись к реальности гудящих двигателей десантного корабля.
— Найди где сесть, — приказал он по воксу пилоту, а затем жестом показал братьям готовиться к высадке. — У нас есть зацепка.
X
Рассказ Холлстера о том, что собой представляли Слёзы Прощания, стал для Фиррис ударом, но вместе с тем она наконец поняла почему с ней происходили вещи, которых ни она, ни кто-то другой объяснить не мог. Конечно, она с детства замечала, что её мелкие царапинки и синяки заживают быстрее, чем у сверстников, но тогда этому никто не придавал значения, только посмеивались, мол, заживает, как на собаке. Однако всё же после тех ужасов, что она пережила в плену тёмных эльдар, а в особенности хирургического вмешательства гомункулов, совершенного по запросу архонта Амодавара, Фиррис склонна была считать, что её вызывающая красота и живучесть — их ответственность. Теперь же приходилось переворачивать всё внутри себя, чтобы свыкнуться с новой реальностью. Почему это всё вообще происходит с ней? Если бы в детстве, играя среди отходов каменоломни, она не нашла бы эту блестяшку, то, может, была бы уже мертва, как все те, кого вместе с ней ксеносы похитили из поезда? От этой мысли её передёрнуло. Всё же хорошо, что всё вышло так. Она была жива и здорова, красива в конце концов, спасла жизнь этому несносному Холлстеру и другим Ангелам Ночи, стала кем-то важным для них, пусть громилам и сложно было это нормально показать. В общем-то, ей стоило поблагодарить судьбу и Императора за это, но, конечно, делать этого она не собиралась, потому что Императору можно было сделать её какой-нибудь принцессой и купаться с роскоши и достатке до конца своих дней, ни о чём не думая.
— Ты здесь? — бесцеремонно толкнул её в плечо Микель.
Фиррис злобно зашипела на него и потёрла плечо, хотя толкнул он её и не сильно.
— Здесь, — ответила она резко и отвернулась от пилотировавшего Штормового Орла сержанта, чтобы посмотреть через бронестекло на скалистый пейзаж под ними.
Горы сменяли одна другую кажущейся бесконечной чередой, словно неудачи на её жизненном пути, скалясь бездушно в медленно темнеющие небеса, но она прекрасно помнила ту, у которой остановился поезд тогда. Сначала никто не понимал что происходит. Потом пришел ужас, кровь, смерть. У рабочих, которых везли в столицу, не было шансов отбиться, как не было их и у надзирателей, что ехали с ними в поезде. Кому повезло, того убили там же. Кому нет, того забрали.
— Вот она, — Фиррис пальцем указала на горы, между которыми раньше был мост, единственно открытое место на всём пути, поскольку все дороги обычно строились под землей, чтобы избежать подобного, но ущелье Больеро было слишком глубоким.
Холлстер замедлил полёт и плавно направил транспорт к ущелью, вскоре заметив торчащие с двух сторон обломки моста и крайние опоры.
— Понятно почему мы не могли поехать сюда на поезде, — констатировал он весело, а затем подвёл Орла ближе и отыскал место для посадки.
На дне ущелья всё еще лежали остатки вагонов, проржавевшие изогнутые каркасы, напоминавшие разложившиеся трупы, от которых остались лишь кости. Местами из камней вверх торчали искорёженные рельсы, но в остальном место выглядело заброшенным, заросшим мхом и травой, поскольку внизу скапливалось достаточно влаги для них. Для Фиррис было темновато и прохладно, но десантникам, как и на многое другое, на это было плевать.
Едва посадочные щупы коснулись скальной породы, десантный транспорт покинул Волк, выскочив через боковую дверь. Следом отстегнулся от кресла пилота Микель и направился к той же двери.
— Подожди, — окликнула его Фиррис, подумав вдруг о том, что он говорил ранее, и испугавшись, что тут окажется еще один владелец такого амулета. — Если Познавший Слёзы встретится с другим таким же и его Слезой, то кто-то из них погибнет, Слеза падёт, а место разрушится, так ты говорил? Может, я лучше посижу тут, подожду вас?
— Это теория. На деле неизвестно что случится, — пожал плечами сержант, остановившись на секунду у двери. — Оставайся, если боишься, мы справимся.
Боялась ли Фиррис? Да, чертовски боялась! Когда родители один за другим гибнут от несчастных случаев на шахтах, а потом и бабушки с дедушками под завалами жилого блока, невольно начнёшь бояться, что с тобой случится то же самое, что с ними. И сейчас у женщины было дурное предчувствие, разогреваемое крутыми склонами гор по обе стороны ущелья.
— А, черт с тобой, иду, — выдохнула она, резко встав с кресла второго пилота и направившись к двери наружу, поскольку рядом с десантниками было безопаснее всего.
XI
Борьба с сомнениями была тяжелой и раньше Тлен решал их, рубя с плеча, выбирая самый простой и прямолинейный вариант, а затем шел дальше, наблюдая за тем, как за его решения другие расплачиваются своими жизнями или здоровьем. Иногда, когда он над этим задумывался, ему казалось, что он это паразит, который живёт за счёт других. Сколько раз он избегал смерти благодаря своему дару? Сколько раз другие умирали вместо него? Пожалуй, даже сосчитать было сложно, но окончательно считать себя бесполезным мешало то, что он дважды едва не умер, защищая важных людей. Сначала инквизитора Майев, затем сестёр битвы из ауксилии Караула Смерти. И это возвращало его к важности людей, ради которых Император когда-то затеял свой Великий Крестовый Поход, создав инструменты для будущих завоеваний в лице Астартес и их примархов. Тем не менее, вернуться к написанию книги, которая поможет будущим поколениям Ангелов Ночи, он всё еще не мог. Вдохновение было утеряно вместе с уверенностью, без которых подобные вещи невозможны. А может он уже написал всё, что нужно.