— Ну подожди, — шутливо пригрозил старый друг.— Ты у нас ещё появишься с Маргарет, у меня тоже найдётся про тебя пара историй...
Аманда энергично замотала головой, наконец делая глубокий вдох:
— Всё, закончили, ребята! Саймон, больше продуктами питания в гостей не запускать. Ларри, будешь дурачится, отправлю к остальному мужскому населению возрастом до десяти лет — в детскую. Вот уж точно, у мужчин два возраста: мальчики и очень большие мальчики...
— Мэнди, хлеба и побольше! — Саймон тоже сегодня в ударе. — Когда эта скотина разжиреет и заработает сердечный приступ, вот тогда я ему зашью под позвоночник и мобильник, и зажимы, и его собственные я....
— Саймон!!! Дети рядом!!!
Саймон заворчал, что дети заняты мультиками и ничего не слышат. Но, направляясь на кухню, Аманда всё же не выдержала. В дверях обернулась к мужу и с невинным выражением лица спросила:
— Дорогой, а ты ключи нашёл, которые потерял на прошлой неделе? Или ещё не всех вскрыл для проверки?
Валеран, которому удавалось не расхохотаться в ходе всей перепалки, наконец прыснул, а Саймон заорал, что сейчас ящиком в него запустит. Им обоим понадобилось минуты три, чтобы перестать смеяться, после чего Саймон, пользуясь отсутствием жены, спросил уже серьёзно:
— Так что сегодня случилось?
— Ты помнишь Грега Киссинджера?
— Это который был пресс-секретарём при твоём дяде?
— Он самый. У нас был забавный разговор сегодня. — Валеран подцепил вилкой кружочек перца, вытащил его из салатницы и положил перед собой на пустую тарелку. — Он хочет, чтобы я попытал себя в политике. Считает, что у меня может хорошо получиться.
— Может, он и прав, — пожал плечами Саймон и добавил полушутливо: — Глядишь, ты бы и изменил этот мир к лучшему.
— Угу. Все политические деятели мечтают изменить мир к лучшему. Мои отец и дядя мечтали о том же, отдали своему делу всю жизнь, и где мы сегодня? На пороге второй войны? Чем сегодняшнее лучше того, что было двадцать лет назад? — Валеран вытащил второй кружок перца из салата, помедлил. — К тому же он хочет, чтобы я не просто попробовал себя каким-нибудь сенатором, он видит меня в кресле моего покойного дядюшки.
— Ого! Он пошутил?
— Или дожил до последней стадии старческого слабоумия... — Валеран помедлил и добавил тихо: — А ещё я столкнулся с Джиллиан сегодня, несколько часов назад.
Саймон замер над разделочной доской. С той самой Джиллиан? Он медленно перевёл взгляд на друга. Валеран рассматривал свою тарелку с лежащими ровно посередине кружочками перца так, словно на ней сейчас должны были появиться магические письмена.
— И?
— И ничего. Мы пересеклись всего на пару минут, на соревнованиях. Она была не одна... Я позвоню ей на днях, чтобы поговорить без свидетелей.
— А она очень хочет, чтобы ты ей позвонил? — осторожно спросил Саймон.
— Не думаю, но попробую, — пожал плечами его друг.
Саймон ощутил себя беспомощным. Внезапно он вспомнил Аппайи, себя и друга на ступенях заброшенного отеля в горах, их жёсткую ссору. Орали друг на друга, подрались. Саймон его ненавидел в тот момент. Не крутит мужик шашни с сестрой лучшего друга, да ещё при таких обстоятельствах. Да ещё с такими последствиями. Тогда Бейтману было очевидно, что Валеран ступил на очень скользкую почву. Было это понятно и Валерану, но ни предупреждения, ни удар в челюсть не остановили его, не удержали на краю пропасти. С чего ему, Саймону, думать, что друг послушает его сегодня? Все давно уже — взрослые люди.
— Я не ожидал увидеть её. Думал, она живёт в старом доме Уэллсов...
— Ты не особо интересовался, что с ней стало после смерти Дэвида.
Валеран откинулся на спинку сиденья и посмотрел на друга с мучительной тоской в глазах.
— Я знал, что с ней всё будет хорошо. Думал, она давно уже вышла замуж. Не хотел думать о ней, не хотел бередить старую рану. Она и была не одна... Парень — муж или жених...
— Она не замужем. Всё, что я знаю — от Мики, с которой столкнулся пару раз, — после смерти Дэвида она отписала свою часть наследства Лине и её маленькому сыну. Представляешь, это-то мелкая Джилли-Бобик, которая всю жизнь не знала, откуда деньги в доме берутся! Но так и заявила, что ей ничего не надо, что она вполне может заработать сама, будет писать книги.
— Ну да, — Стюарт фыркнул, — всегда была фантазёрка...
Но тут же осёкся, прочтя осуждение в глазах старого друга.
— Поселилась где-то в центре города, ведёт жизнь затворницы. — продолжил Саймон. — Я тоже никогда не пытался встретиться с ней после похорон. Да и тогда мы с ней едва перемолвились парой слов — она была совершенно раздавлена смертью Дэвида... Мудак ты! Даже не приехал проститься с ним.
— Саймон, я узнал обо всём только через месяц!
— Да, — в голосе Саймона сильнее проступила горечь и язвительность, — потому что не отвечаешь на телефонные звонки, не проверяешь электронную почту. Что-то мне подсказывает, что ты всех нас в какой-то момент решил вычеркнуть из жизни. Мы все стали живым напоминанием тебе о твоём...
Валеран вскинул голову и посмотрел ему прямо в глаза, заставив осечься на полуслове:
— Моём грехе? Или моём преступлении? Договаривай же!
— О твоём опрометчивом решении, Ларри.
Всегда был слабаком этот Бейтман, подумалось Стюарту. Чуть надави — и пойдёт на попятную.
— Не было никакого опрометчивого решения, — отчеканил Валеран неожиданно жёстко.
— Конечно, не было. Только ты разбил себе жизнь, приятель, да и у Джиллиан сложилось всё не лучшим образом. — Саймон вздохнул и отложил нож. — Знаешь, она сильно болела. Дэвид увёз ее на Варров Остров, потом куда-то на запад. Я общался с психотерапевтом, который с ней работал. Там был полный набор проблем. Три попытки суицида. Депрессия. Посттравматическое стрессовое расстройство. Так что давай, продолжай уверять себя, что всё в порядке, что ты принял единственное верное решение. А я до конца жизни буду жалеть, что ничего в своё время не рассказал Дэвиду — он бы тебе сразу шею свернул, и дело с концом. — Саймон болезненно сморщился. — ...Скотина, какая же ты скотина!
Валеран невольно сжал руки в кулаки и вскочил со стула. Саймон, не дрогнув, стоял перед ним. Они так часто дрались — и мальчишками, и даже позднее, повзрослев, что хорошие тумаки, которые порой отвешивали друг другу, были всего лишь обычным атрибутом их дружбы, длившейся вот уже лет тридцать. Но сейчас всё было иначе — оба испытывали неподдельную ярость.
Аманда, уложив самого младшего, в этот момент появилась на пороге столовой. Увидела мужчин, напряжённо сверлящих друг друга взглядами, она решила положить конец этим глупостям и воскликнула:
— Дорогой, ты долго собираешься морить нашего гостя голодом?
Обогнув стол и встав за спиной Валерана, мягко положила руку на плечо гостю, после чего тот, обернувшись к ней, тут же расслабил напряжённые мускулы. Рядом с леди следовало быть мягким, нежным и бережным. Не стоило расстраивать Аманду зрелищем их с Саймоном разборок.
— Кстати, Ларри, как поживает Маргарет? Когда вы, наконец-то, вместе нас навестите? — спросила Аманда, накладывая Валерану овощей в тарелку и взглядами подбадривая Саймона в конце концов разрезать уже индейку.
Её вопрос застал Валерана врасплох, а Саймон среагировал почти мгновенно:
— Дорогая, они с Маргарет расстались.
— Боже мой, и давно?
Саймон и Валеран переглянулись: один с немым укором в глазах, второй со смесью возмущения и удивления.
— Несколько часов назад, — сухо проговорил Саймон.
— Придурок ты, и шутки у тебя придурочные... — Стюарт едва сдержался, чтобы не употребить словцо покрепче, но сделал вид, что крайне увлечён содержимым своей тарелки.
Несмотря на старания Аманды разрядить обстановку, напряжение между друзьями сохранялось до конца ужина, после которого Валеран спешно придумал какое-то неотложное дело и ушёл раньше, чем планировал.
— Да что с ним такое сегодня? — спросила Аманда сразу же, как за гостем захлопнулась дверь.