Она провела пальцами от кисти до локтя:
— Это — откуда? От взрыва, да?
Соломинка на губах дрогнула. Клайв покосился на Джиллиан: что на неё нашло? Все эти годы отводила взгляд от его увечий, в его жизнь не лезла и в свою не пускала.
— Я воевал. Как и твой брат, кстати.
Она смотрела на него снизу вверх — сосредоточенно и без улыбки.
— Мой брат был убийцей. Ты тоже?
— Вот же..!! — Клайв чертыхнулся и ошарашенно уставился на собеседницу. — Ты же любила Дэвида?
Джилли прищурилась — солнце в тот день было слишком ярким. Надела тёмные очки, прячась от беспощадного света и пытливого взгляда. Нижняя её губа дрогнула — и этой надёжной защиты от ультрафиолета ей показалось мало. Оттолкнувшись от перекладины забора, она соскользнула на землю змейкой из шелковистого золота и ушла — ускользнула — в тень. В тени деревьев, недалеко от конюшни, миссис Логан расставила стеклянные столики. Чуть поодаль, у стены, стояли вверх тормашками пластмассовые стулья с сетчатыми сиденьями и спинками — такие обычно можно встретить в придорожных забегаловках. Джилли, оттолкнувшись носками от земли, уселась на стол и откинулась назад, опираясь на ладони. Клайв невольно залюбовался: тонкая, гибкая девочка.
— Конечно, любила. И сейчас люблю. И что? Знаешь, любить ведь можно кого угодно. — Джилл сняла очки и прикусила дужку. Посмотрела на него в упор. Горечь во взгляде не вязалась с саркастичностью её тона. — Представляешь, можно любить хладнокровного убийцу. Или предателя. И подлеца можно, оказывается. Любят же не за хорошее. Просто — любят.
Клайв криво усмехнулся и потёр лоб. Разговор начинал напрягать. Бестолковая девчонка, она что, действительно не понимает?
— Хорошо, дай-ка напомню тебе кое-что — вдруг забыла? Насколько я знаю, чувак не зассал, не отмазался, не спрятался за спиной пахана. Честно всю войну прошёл, как и многие другие пацаны. И героем себя показал, между прочим.
— А то. Я в курсе, вообще-то. — Джиллиан покачивала ногой. Казалось, её забавляла его злость.
— И ты не должна так говорить о своём брате.
— Ясное дело.
— Во всяком случае, ты должна помнить о нём с гордостью...
— Да, сэр!
— Ох, заткнись, Джилл! — Клайв сжал кулаки.— Что, чёрт возьми, ты знаешь об этом? Я мог бы понять, если бы какой-то идиот заявил, что мы пошли на войну, потому что нам в кайф было убивать этих «земляных свиней» — чёрт, возможно, и это было, но не только... — Он осёкся: — Бляха-муха, не ожидал я такого от тебя.
Повисла тишина.
Джилл обхватила руками согнутую в колене ногу.
— Ты... много убивал?
Он глянул на неё с подозрением. Опять за своё, дурёха? Но она выглядела серьёзной, взгляд выражал сочувствие, и неожиданно для себя он сказал:
— Я был на войне. Только вот... ты один раз делаешь что-то неправильное, и это остаётся с тобой навсегда, жрёт изнутри. Никто не хочет причинять боль невинным. Но если это случится... Не имеет значения, сколько раз после ты скажешь себе, что это просто жертва войны — всё равно оно не отпускает. — Он потянул ворот майки. — Был... просто пацанёнок, случайный, понимаешь? Я не знаю, сколько ему — может, лет тринадцать. Корову гнал... Попал под перекрёстный. Знаешь, на что это похоже? Вот, допустим, ты сдаёшь задом, машину из гаража выгоняешь, а на подъездной дорожке оказывается ребёнок соседа. Просто несчастный случай... Вроде ты не виноват. А по ночам...
Одна из кобылок подошла к ограде левады, ткнулась доверчиво в плечо. Клайв провёл рукой по лицу, стирая наваждение. Что это на него нашло? Желание откровенничать исчезло так же резко, как и возникло. Что ей объяснять? Что она поймёт? Но Джиллиан соскочила со стола, подошла вплотную и неожиданно провела ладонью по искалеченной руке от плеча до локтя.
Эванс едва удержался, чтобы не накрыть её ладонь своей. Отвернулся, пряча волнение.
— Ладно, проехали, мелкая. Переоденься, твой крыс уже извелся.
В «Угодьях Райена» для Джиллиан, Клайва и нескольких других парней и девчонок работа заключалась в том, чтобы следить за лошадьми, готовить еду и сопровождать гостей в поездках или прогулках по окрестностям.
Клайв по старой дружбе помогал бывшей ученице тут и там дельным советом, но в целом держался подальше от девичьей компании, которая приняла сдержанную и холодную в общении Джиллиан с долей недоверия.
Но однажды вечером, когда он расположился на веранде, потягивая холодное пиво, Джиллиан подошла к нему.
— У меня проблемы с запоминанием имён, — начала она без вступления, — и я чувствую себя ужасно, когда меня по имени называют, а я смотрю на человека и у меня во взгляде отражается, что я не помню, как его зовут.
Клайв пробормотал что-то неразборчивое, и Джиллиан продолжила:
— Тут один из гостей постоянно называет меня по имени, когда говорит: «Привет», а я, хоть убей, не помню, кто он. Он высокий и лысый.
— И лысый? — мрачно переспросил Эванс. Джиллиан то и дело кто-нибудь оказывал знаки внимания, но девушке удавалось оставаться дружелюбной со всеми, никому не подавая никаких надежд. И лысый, значит, теперь туда же. — Ну, тут двое высоких и лысых. Ты их отличаешь одного от другого?
Джиллиан рассмеялась.
— Ладно, дай подумать. — Клайв почесал в затылке. — Хорошо сложён, с низким голосом, носит белую поло-рубашку?
— Хорошо сложён, — подтвердила Джиллиан.
Клайв мог бы поклясться, что она слегка покраснела.
— Понятно. Обращаем внимание только на важные вещи. Думаю, это Скотт. Если не Скотт, то тогда Мейсон. Один из двух, точно.
Она снова захихикала, и он решил сжалиться над девчонкой.
— Если такой же высокий, как и я, то Скотт. Если поменьше, то Мейсон.
— Вы с моего росточка все одинаково высоченные, — фыркнула Джиллиан и отвернулась, делая вид, что разглядывает пейзаж.
Клайв едва слышно хмыкнул: что она там так высматривает, можно подумать, на горизонте море за минуту разлилось. Застеснялась, что ли? Но нет, смущённой она не казалась, скорее, наоборот, получала удовольствие от этой беседы.
Джилли глянула на него искоса:
— Ладно, в следующий раз, прежде чем ответить на приветствие, я его измерю.
— Подожди, ты можешь сначала спросить, любит ли он ездить на велосипеде. — Эванс сделал паузу и глотнул пряного пива. — Хотя нет, они оба любят. — Снова пауза. — Что ж, придётся тебе таскать с собой портняжный метр.
Джиллиан промолчала. Стояла всё так же, облокотившись на перила веранды. А фигурка у неё, твою ж дивизию... Хоть бы боком повернулась, а то — стоит спиной, какой нормальный мужик это выдержит?
Нехотя отвёл взгляд. Возвращаться в дом не хотелось — в комнатах было душно, кондиционеры работали плохо даже в гостевых домах, и большая часть постояльцев гуляла возле озера. Пока воздух охладится, пройдёт ещё часа два. Ладно, он пообещал себе однажды, что будет думать о ней не иначе, как о больном ребёнке, которого нужно спасать. Нет, и дружеского общения ему не надо, решил он с первых же уроков — не хватало ещё , чтобы кто-нибудь подумал, что Клайв Эванс приударил за богатой наследницей. Так что все их отношения он свёл к строго рабочим ещё до того, как она решила стать безвестной Джилл Уэллс, живущей на крохи, получаемые от издания книг.
— Это не то, что ты подумал, — произнесла она, потягиваясь, — у меня действительно плохая память на имена, а мужчины меня не очень интересуют, если ты за четыре года ещё не заметил.
— У нас свободное общество, — ответил Клайв, — интересуйся, кем хочешь, мне-то что?
Про себя он уже решил, что проведёт воспитательную беседу с обоими лысыми, чтобы не лезли к девчонке.
Утром следующего дня они встретились у плаца. Джиллиан собиралась поразмять Мышонка, а Клайв только вернулся из недолгой поездки в горы. Всё ещё верхом на Беби Блю, он просматривал СМС-ки на экране своего смартфона.