— Тогда грызи дальше. Каждый немного помогает.
Мышонок перебежал на левое запястье и исчез из поля зрения, по дороге прокомментировав.
— В точности наша философия, сэр, но мы говорим: каждый укус немного помогает. Готово! Попробуйте поднять руки!
— Не могу. Меня еще что-то держит.
— Нет, можешь, но не хочешь, ты, большой ребенок. Да меня тошнит, когда я вижу как гигантский человек, вроде тебя, становится трусом. Просто выворачивает наизнанку!
— Что! Какой-то маленький вонючий зубогрыз будет меня… — Питер с силой рванул правую руку вверх, обрывки веревок взлетели в воздух и упали, превратившись в пыль и паутину.
Питер рванул левую руку и растер запястья.
— Что все это означает? Когда я проснусь, руки будут работать, или нет?
— Этого, сэр, я вам не могу сказать. Видите ли, я не маг. Но я надеюсь, что если вы вспомните этот сон, то будете в полном порядке, когда проснетесь. Эта веревка была сделана из ваших волос, так что можно сказать, что вы связали сам себя.
— Волос? — Питер размял пальцами обрывки веревки.
— Возможно в вашем мире, мире бодрствующих, это называется иначе. Но что заставляет ваши волосы встать дыбом? Страх. Так что веревка сплетена из вашего страха. Конечно только маги могут выполнить такую тонкую, паучью работу.
— Но что, если я не вспомню, когда проснусь. Черт возьми. Когда я был еще мальцом, отец научил меня специальному упражнению, но это было так давно…
— О, сэр! Каждый мышонок и любая птица на гнезде знают, как построить Убежище, из которого сон не убежит. Это совсем просто! Нарисуйте в уме круг, вписанный в квадрат. Круг — башня Вечности, квадрат — четыре сезона Высокого Дома Времени. Представьте себе, что квадрат — это дверь, которую охраняет человек с двумя лицами, одно смотрит вперед, другое — назад, и в его руке палочка, которая разделяет.
— Это парадная дверь дома, в котором я вырос.
— Тогда для вас это как детская игрушка, сэр. Представьте себе, что дверь открылась, и вы вошли в башню с четырьмя дверями. У каждой двери стоит страж. Лев держит в лапе железную державу, которая указывает его величие; ангел поднимает меч четырех ветров; бык выходит из моря; орел несет факел, чтобы осветить встающее Солнце. Каждый коридор посвящен своему времени года…
— Нет необходимости говорить дальше, — сказал Питер. — Ты описываешь дом, в котором я вырос. Я помню все эти украшения. Отец заставлял меня с закрытыми глазами описывать каждый предмет в каждой комнате.
— Очень хорошо, сэр. Тогда, если вы хотите запомнить какую-нибудь новую вещь, просто добавьте ее в одну из комнат особняка.
— Ух… Ну хорошо. Есть пара маленьких медных крыс в зале за мраморным Аполлоном.
— Мышей, сэр. Аполлон Сминтий — бог мышей.
— Какая разница. От этой статуи ты спускаешься вниз на два пролета, и в западном крыле, рядом с каминной, есть кухня с кладовкой. А в кладовке стол, под которым я часто прятался, когда был маленьким. Иногда на этом столе стоял ящик с кругами сыра. Давай скажем, что в ящике живет мышь, на шее которой висит ключик от цепи. И этот ключ освобождает мои руки. Да. Ну как, хорошо? Мне кажется, что уж это я запомню.
— Сэр, вы сказали, что жили в Высоком Доме Вечности? — спросил Луговой Мышонок, все еще стоявший на груди Питера. — Тогда, я полагаю, вы должны знать Галена Амадея Уэйлока?
— Конечно. Он мой сын.
— Ого! Это, должен я сказать, великая честь! Еще какая великая! Отец Галена Уэйлока! Вы должны гордиться им, сэр, очень годиться! Эхо его имени звучит повсюду. И, гм, как вы сказали ваше имя?
— Пит.
— О. И что за сны вам снятся?
— Кому какая разница? Лучше скажи мне, что делать дальше. Какой у тебя план?
Луговой Мышонок удивленно дернул усы.
— План? Не имею ни малейшего понятия о каких-то планах.
— Что? Я-то думал что вы, магические животные, всегда знаете, что делать. Ну, ты их знаешь, всякие Коты в Сапогах, животные — тотемы шаманов, фамилиары ведьм, и прочий хлам.
Усы Лугового Мышонка опустились.
— О, прошу прощения. Но, видите ли, мне ничего не сказали толком. И, на самом деле, в этом моя вина. Я знаю только то, что есть кто-то, кто должен спасти Принцессу; и вы должны его спасти.
— У тебя есть идея, кто это может быть?
— Ну, откровенно говоря, э… нет.
— Раса? Цвет? В какой стране живет? На какой планете? Может быть, я должен спасти всю вселенную, прежде чем спасу его.
— Он в ловушке где-то под водой.
— О, спасибо, здорово помог! Сейчас я позову береговую стражу, и они обыщут каждую опрокинутую лодку и каждую затонувшую яхту. После чего я пройду по коридору на руках и зубами разорву горло каждому стражнику.