— Нет! — почему- то это вырвалось сразу. Мы столько путешествовали вместе. Я не хотела начинать свой путь в ней, но одна.
— Тогда вот что, Зоя, — он шагнул ко мне и неожиданно даже не обнял, а стиснул в объятиях так, что у меня заболели рёбра, — если потеряешься, дай знать, я приду и найду тебя, договорились?
— Но как же? — всхлипнула я.
— А вот так, если ты оказалась в безвыходной ситуации, значит выход у тебя за спиной, просто повернись! — горячее дыхание почти обжигало.
— Но как ты узнаешь, что я потерялась, там же нет телефонов, — уже не скрываясь расплакалась я, уткнувшись в такое знакомое, надежное плечо.
— Позови, я услышу, — хрипловато отозвался он, — я всегда услышу тебя, Зоя. Душой услышу. Я же твой Хранитель. Просто запомни: теряются или отстают на твоей дороге жизни те, кто послан для опыта, а остаются или догоняют, те кто послан тебе судьбой. Я пообщался с Путешественниками, ты была права, наша связь существует. То, что ты называешь кармическим браком. Но от этого мне только хуже, понимаешь? Теперь я вспомнил, что когда-то решил всё за нас, и из-за моего решения тебя не стало, Зоя. Видно потрясение было так велико, что я просто вычеркнул всё произошедшее из памяти. А когда мы встретились, я вновь сделал тоже. Мне очень хорошо с тобой, и я не хотел это терять, забыв, что судьба и на печке найдет. А теперь я вот что тебе скажу, будь с теми, с кем тебе хорошо, остальные подождут. Если суждено, там, наверху, значит будем вместе. А нет, я теперь знаю, как живет человек которого любят просто за то, что он есть. Я очень тебе благодарен за этот привал для Души, но нам надо двигаться дальше. И тебе и мне. Ты "проснулась" и время больше не ждёт!
Прошло достаточно много времени, прежде чем я поняла, что плачу в его объятиях, а он, мой любимый, мой муж мягко покачивает меня и ждет, когда я успокоюсь. Я подняла глаза. Но не встретила его взгляда, он думал о своём. Пора было взять себя в руки и не висеть хоть и желанной, но обузой. Безумно больно признавать, что он — Хранитель, и я, явно не первая, и что еще больнее, не последняя в его списке. А вот кто же я? Или кем мне еще предстоит стать. Я тихонько высвободилась из его рук. Он послушно разжал, не пытаясь меня задержать. Это было обидно, я глубоко вздохнула, стараясь сдержать новый поток слёз.
— Может всё же возьмешь машину? — деловые нотки в мягком голосе отрезали путь назад.
— Мне еще надо отпуск оформить, я же не знаю, как всё сложится, так что будет разумнее взять такси. И ты сможешь проконтролировать, что я добралась, — постаралась я сказать ровным голосом и погордилась собой, фраза получилась длинной и на слезы я не сорвалась.
— Хорошо, так и сделаем, — с облегчением в голосе отозвался он.
Что ж, хватит лукавить перед собой и ждать чуда, пора признать правоту Льда. Это он первым сказал, что выбор, это не только то, что выбираешь, это еще и то, от чего отказываешься. Мне остается только согласиться.
Я кивнула и встав, пошла в ванную, завтра на работу, и что бы со мной не произошло, зарёванной, всклокоченной мартышкой больше меня не увидит никто.
Часть 4. Радуги Лета
"Легче любить всех, чем одного. Любовь ко всему человечеству обычно стоит не больше одной фразы. Любовь к ближнему требует жертв."
Петер Роэззер
Как странно, тихо и белым бело… Белое безмолвие — так описывал зиму Джек Лондон.
— Да, я тоже люблю его перечитывать. Человек, а ухватил самую суть Зимы, — негромко прозвучал голос.
Я вздрогнула и словно пришла в себя. Я полулежала на высокой кровати, покрытой белой шкурой неизвестного мне зверя. Рядом, в кресле сидел Лёд.
— Я умерла? — спросила его внезапно севшим голосом.
— В некотором роде, или родилась, или очнулась, называй, как хочешь, — отозвался он. Вот только я ничего не поняла.
— А на самом деле? — пробую внести ясность в происходящее.
— Видишь ли, когда рождён Богом и многие века им и живёшь, забываешь, что такое жизнь. И ценность её забываешь, — голос обычно бесстрастного Льда звучал как-то странно. Будь он человеком, я бы сказала, виновато.
Лёд поднял на меня глаза и кивнул:
— Мы виноваты перед тобой, требуя выполнения того, что надо было нам, и забыли, что есть и другие Боги. И им подчиняется всё.
— Конфликт Богов? А без меня никак?! Может вы сами будете разбираться, на вашем, высоком уровне, а я домой пойду? — хочется думать, что моя бравада не выглядит жалко.
— Можешь, конечно, и уйти, только зачем? Там тебя уже никто не встретит.
Я обмерла от ужаса. Как-то разом, словно заледенело и сковало болью всё внутри меня, а еще дико заболел палец с обручальным кольцом.
— Зоя! — голос доносится издалека, но говорящий явно встревожен — Зоя, послушай меня. Просто послушай!
Я медленно открыла глаза и встретилась взглядом с сине-голубыми всполохами льда. Так бывает, если на льду играет яркое солнце. Было неожиданно тепло, наверное, так чувствует себя замерзающий в безмолвии зимы, человек. Красиво и тепло. И всё.
— Тебе решать, — откликнулся Лёд, — отводя глаза. Этот твой кармический брак. Наши Боги с таким не сталкивались. Это Его боги, суженого твоего, постарались. Ты же всегда знала, что однажды он не вернется к тебе, его призовут. Разве не так?
— Так, — хрипло отозвалась я.
— Ваши встречи еще состоятся. Из Мира в Мир, из жизни в жизнь. К добру или худу. Над такой любовью мы не властны. Это только Верховные Боги. Время и Судьба. Просто пришла пора, в том Мире ваше время истекло. Смирись, Зоя! Смирение не трусость, это способ выживания. Зима вечной не бывает.
— Будет встреча? — я ухватилась за слова Льда, как за соломинку над бездной, что разверзлась у моих ног и только ждала неверного шага.
— Будет — кивнул Лёд — а пока тебе решать, как ты хочешь её дожидаться.
— В смысле? — я тру пальцами висок, что-то голова болеть начинает.
— В том Мире ты бы свою потерю не пережила. А здесь можешь. Тут ты немного другая. Не душой, жизненной программой. Так что, тебе решать — всё так же спокойно, даже немного отстраненно, говорит Лёд.
Я, нахмурившись, пыталась осознать. Если совсем уж быть честной, в словах Льда было рациональное зерно. Я чувствовала, что боль от расставания с мужем никуда не ушла, а только отступила на время. Почему-то я понимала, что и он испытывает то же. Но если и ему и мне предстоит наша встреча, сами боги постарались сделать её неизбежной, то зачем же нам мучиться болью, а в моём случае и умирать? Подожду, мало я что ли ждала его в том Мире? Подожду и в этом. И не я буду его искать, а он найдет? А если найдет, то ему не будут мешать, пропустят ко мне? Могу я этакий бонус у Богов попросить?
— Можешь, — негромко отозвался на мой невысказанный вопрос, Лёд.
— А как узнаю? — тихонько уточнила я, — ведь для этого Мира мне внутри себя надо перестать ждать постоянно, я же изведусь иначе.
Может и коряво вышло, но как сказать, объяснить по-другому, я просто не знала.
— Я понял, — кивнул мне Лёд, — кольцо он принесет, и ты будешь его носить вместе с этим, что сейчас у тебя на руке. Но пока ты его мне отдай, на хранение. Если веришь, конечно.
Я взялась за палец с кольцом, немного подумала и сняла. Положила его в протянутую ладонь Льда.
— А что там? — качнула головой в сторону дверей.
— Бессмертны только Боги, — печально заговорил Лёд, — но люди, которых мы призываем, часто забывают об этом. Время истекает, а человек не согласен. Веда не хотела уходить из жизни и власть отдавать. Она Бера при себе держала. Сильный мальчик был. Клятвой его связала, еще подростком, что бы только её служил. И подпитывалась его жизненной силой. Когда вся эта катавасия с Кариной произошла, почти по Шекспиру вашему, — Лёд недовольно покачал головой, — истинно: Мир — театр, люди — актёры. Принц Тёмных эльфов и Принцесса Мар. Этакая Дева попавшая в беду и Рыцарь пришедший на помощь. Дальше сама всё знаешь. Только их любовь вспыхнула бенгальским огнем, да и погасла. А последствия… Это Веда помогла матери Карины, Макса в Цитадель перебросить. Что бы вспомнить не мог и тем более вернутся. Да только любовь сильнее ненависти и страха. Даже если её заморозить во времени. Видишь, как ваша встреча все всколыхнула. Сможешь сейчас мальчишку бросить?