— Нет, вот будет здорово!
— В первом взводе он нашел гитариста, в селе один парень играет на саксофоне, а другой — на ударных. Сам он неплохо играет на гитаре-бас. У них уже были две репетиции, играли неплохо. Ну, так не забудь пригласить на вечер Трау.
— Хорошо.
Готфрида Трау Рэке разыскал в школьной библиотеке. Он сидел на лестнице и листал какую-то книгу.
— Не подходи ко мне близко, — сказал он и закашлялся. — Видишь, я простужен, — и он показал рукой на горло, замотанное теплым шарфом.
— У меня это уже было, — усмехнулся Ульф и полез вверх по лестнице. — Меня в лазарете так напичкали таблетками, что теперь мне никакие бациллы не страшны.
— Смотри, я тебя предупредил! — Трау поставил книгу на место, поздоровался с Ульфом за руку и, глядя на него поверх очков, сказал: — Уж если ты разыскиваешь меня в школе, значит, случилось что-то из ряда вон выходящее. Я то тебя знаю.
— Скажи, ты в следующую среду свободен? Вечером, разумеется.
— В среду… Подожди… — Трау перелистал блокнот. — Я свободен, если моя простуда меня окончательно не свалит с ног. А что случилось?
Ульф объяснил, а затем добавил:
— Откровенно говоря, никто не знает, куда он нас может завести со своими стихами. Именно потому мы тебя и приглашаем. Ты в поэзии лучше нас всех разбираешься.
— Ну, не больно уж сильно и я разбираюсь.
— Речь пойдет о теории стихосложения, метрике и тому подобном…
— Понятно.
— В общем, мы ждем тебя… Да, чуть было не забыл спросить у тебя, кто такой Евтушенко?
— Евтушенко? Известный советский поэт… русский лирик, если я не ошибаюсь… А почему он тебя заинтересовал? — спросил Трау.
— Да так просто… Он хороший поэт?
— Очень популярный, особенно у молодежи. Кое-какие стихи у него спорны.
— А ты его стихи читал?
— Подожди… — Трау снял с полки тоненькую книжицу.
— Вот его «Избранное». Прочти сам, тогда и поймешь.
Ульф взял книжицу и положил ее в карман.
— Так не забудь, в среду! — крикнул он с порога. — Пометь в своем календарике: среда, двадцать часов!
9
В ночь на среду началась оттепель, а утром пошел дождь. Снег сразу же потемнел, а кое-где образовались даже небольшие лужицы. Дождь шел почти весь день. Небо было затянуто тучами, пробиться сквозь которые солнцу удалось только один раз, и то ненадолго. Вечер выдался темным.
В половине восьмого клуб заполнили пограничники, по приглашению комсомольского бюро пришли парни и девушки из близлежащего села. Но Трау еще не было.
Ульф Рэке сидел за круглым столом у окна. Свободный стул рядом с ним был предназначен для учителя.
Кольхаз занял место в первом ряду. Он казался спокойным и уверенным в себе.
Наконец в зал вошел Трау. Поздоровавшись, он извинился за опоздание.
— Так где же наш поэт? — спросил он с доброй улыбкой.
— Юный лирик — это я, — с иронией ответил Кольхаз. — А вы, если я не ошибаюсь, и есть обещанный строгий критик?
— Строгий критик? Уж не твой ли фельдфебель приклеил мне такой ярлык? Нет, дорогой товарищ, я не критик. — Учитель прошел вперед и сел на предложенное Ульфом место. — Прочел стихи? — шепотом спросил он у Ульфа.
— Да.
— Ну и как?
— Право не знаю… Есть хорошие, а есть какие-то путаные, однако…
— Понравились они тебе?
— Откровенно говоря, понравились.
— Ну, вот видишь. Тише, обер-лейтенант что-то хочет сказать.
Гартман произнес вступительную речь, после чего предоставил слово Кольхазу, который, раскрыв папку, вынул из нее листок и начал тихо, но с выражением читать. Это был сонет о любви, который чем-то напоминал Ульфу стихотворение, висевшее над койкой солдата. За ним последовала элегия о кладбище и, наконец, довольно мрачное стихотворение о жизни и смерти.
Рэке внимательно слушал Кольхаза, а сам думал о том, где он слышал нечто подобное и почему такой молодой человек, едва вступивший в жизнь, рисует ее столь мрачными красками.
Кольхаз замолчал. В зале царила мертвая тишина. Первым ее нарушил Кениг:
— Вот это стих, у меня по коже даже мороз пробежал!..
Все сразу же зашевелились, зашумели.
— Сколько вам лет, товарищ? — спросил Трау, обращаясь к Кольхазу.
— Двадцать, — ответил солдат, удивляясь, что ему задали такой вопрос.
— С романтиками вы познакомились в школе, не так ли?
— Что значит «в школе»… Я читал о них кое-что. А вам что, не нравится романтическое направление в литературе?
— Кое-кто из писателей этого направления не нравится, именно те, при чтении стихов которых мороз по коже пробегает…