— И о фельдфебеле, который в каждом человеке видит какой-нибудь изъян. Я, кажется, как-то уже говорил об этом. Все это действительно свидетельствует о том, что все мы находимся еще, так сказать, в пути, о котором так много спорили сегодня на литературном вечере. Мне хочется спросить вас, так на чьей же стороне сейчас иллюзии?
— Я ждал от тебя подобного вопроса, — ответил Ульф. — Молодая женщина оказалась вовсе не такой, как о ней подумали, а парень, ушедший из дому из-за побоев, попал в руки настоящего друга.
— Знаете, меня порой пугает ваш оптимизм, — заметил Кольхаз. — Хотел бы я видеть вас тогда, когда вы выйдете из себя.
Ульф засмеялся и сказал:
— Что бы ни случилось, мы стоим на правильном пути.
Когда машина въехала в ворота погранзаставы, Кольхаз сказал:
— Для меня лично решающее значение имеют только факты!
11
В феврале Кольхаз узнал о том, что за попытку перейти государственную границу Бекер отдан под суд, а его пасынок Рольф изъявил желание жить в интернате. Кольхаз в последнее время стал много заниматься, и это положительно сказалось на его успеваемости. Как-то он с товарищами пошел в село, где они вместе выпили по кружке пива, пошутили, посмеялись, но Кольхаз вдруг ни с того ни с сего повернулся и ушел в часть.
Ульф наблюдал за солдатом, однако никак не мог понять, что с ним происходит. Он пытался несколько раз поговорить с ним, но тот все время уходил от него.
В это время с противоположной стороны участились нарушения государственной границы: было несколько случаев нарушения пограничных заграждений, провокаций.
Каждый пограничный инцидент приводил обычно к высылке на место происшествия дополнительного наряда. У пограничников почти не оставалось свободного времени.
Однажды в конце месяца под вечер Раудорн увидел Ульфа и сказал ему:
— Если хочешь увидеть нечто любопытное, пошли со мной.
Фельдфебель повел Рэке в общую комнату личного состава.
— Ну, ты что-нибудь заметил? — спросил Рольф, когда они остановились посреди комнаты.
Ульф осмотрелся, но ничего необычного не заметил: пол был вымыт до блеска, койки аккуратно заправлены, а на большом столе даже стоял букет полевых цветов.
— Не удивляйся тому, что я тебе сейчас скажу. — Раудорн подошел к кровати Кольхаза и показал на лист бумаги, на котором было написано два стихотворения. Одно из них Ульф уже читал раньше.
— А где он сейчас сам?
— Думаю, что в селе у Трау. Он тебя искал, но не нашел, так что увольнительную ему подписал сам командир взвода.
— А Альбрехт здесь? Я хочу поговорить с ним.
— Подожди, — остановил Ульфа Раудорн, — я еще не все сказал. В марте у нас выборы секретаря комсомольской организации. Поскольку я демобилизуюсь, нужно наметить новую кандидатуру. Мы посоветовались с товарищами и решили, что Поль вполне мог бы работать на этой должности.
— Не пойдет, — запротестовал Ульф. — После демобилизации Шонера Поль станет моим заместителем. Не стоит нагружать его другими нагрузками.
— А почему ты не хочешь сделать замом Кольхаза?
— Тут ты хватил через край…
— Я просто предложил. В двадцать ноль-ноль совещание, где тебе придется высказать свое мнение о Поле,
— В это время наше отделение должно готовиться в наряд…
— Мы успеем закончить…
— Ладно, я буду.
— И еще одно: в марте у нас соревнования по настольному теннису с сельской молодежью. Командование поручило тебе сформировать команду и подготовить ее.
— Мне только этого и не хватало!
— У других тоже есть поручения. Ясно?
— Лучше я пойду, пока ты мне еще одно задание не дал.
Рэке ушел, но засевшая в голове мысль о том, что Кольхаза можно сделать своим заместителем, не давала ему покоя. Хотя сама идея показалась ему пустой и вздорной.
К обеду неожиданно похолодало. Каштаны стояли голые и черные, кое-где на склонах холма виднелись пятна снега.
Рэке вспомнил, что ему нужно проверить оружие отделения перед заступлением в наряд. Он тут же забыл о том, что хотел зайти к командиру взвода.
К вечеру похолодало еще больше. Пошел дождь. Ульфа вызвали к командиру роты, и потому он на несколько минут опоздал на комсомольское бюро.
— Мы тут уже высказались, очередь за тобой, — сказал Раудорн Ульфу, когда тот сел на место.
— Я остаюсь при своем мнении, — ответил он. — Поля уже давно решено сделать моим заместителем. Заместитель из него получится хороший, но, разумеется, он не сможет одновременно выполнять и обязанности секретаря.