Ульф заметил, что оба солдата выпрямились и застыли по стойке «смирно». Он подошел к Кольхазу и сказал:
— Добро пожаловать к нам в роту. Надеюсь, мы с вами поладим.
Последние слова он произнес с улыбкой.
— Чтобы ладить, нужно вместе послужить. Вы начальник, а я подчиненный, так что наши отношения предусмотрены уставом.
— Я за то, чтобы мы ладили, — повторил Ульф, все еще улыбаясь. — Когда нужно будет показать свои начальнические права, я покажу.
— Это ваше право! — заметил Кольхаз с иронией. — Про вас разное рассказывали, а я вас представлял другим.
— Каким именно?
— Высоким, представительным…
— Не все великаны. — Рэке протянул Кольхазу руку. — Итак, попытаемся быть друзьями.
Кольхаз пожал протянутую ему руку.
— Я рад, что меня направили в ваше отделение, — сказал Поль.
— Надеюсь, вы не раскаетесь, товарищ Поль. Хотя у нас сладкой жизни нет. — Рэке засмеялся.
— Ее, конечно, нигде нет. Да я этого и не жду.
— Где вы работали до армии?
— Я техник. В последнее время занимался математикой, работал над устройством робота.
— Чем намерены заниматься дальше?
— После армии пойду учиться. Хочу стать кибернетиком.
Рэке подошел к Кенигу, который смущенно переминался с ноги на ногу, не зная, куда ему смотреть. Он поздоровался с ним за руку, так, что его ладонь полностью исчезла в ладони Кенига, и, посмотрев на него снизу вверх, воскликнул:
— Черт возьми, какой же у тебя рост?!
— Метр девяносто два, — ответил солдат на чистейшем саксонском наречии, широко улыбаясь. — Мой отец обычно говорит: «Это ничего, тебе можно служить два срока, раз уж бог наделил тебя таким ростом». — Он пожал плечами и добавил: — Все имеет свои и преимущества и недостатки…
— Кто вы по профессии? — прервал его Ульф.
— Крановщик на стройке.
— Хорошо. Об этом мы поговорим в другой раз. Пойдемте, я покажу вам, где вы будете жить.
Солдаты взяли свои вещи и последовали за ним в казарму. Фельдфебель Рэке первым вошел в просторную, выкрашенную светлой краской комнату и показал на три свободные койки и тумбочки.
— Один час вам на размещение. Какой порядок должен быть в казарме, вы прекрасно знаете. Вот шкафчик ефрейтора Шонера. Можете посмотреть, какой в нем порядок…
Кольхаз, поставив рюкзак и чемодан возле своей койки, подошел к шкафу и, открыв его, удивленно воскликнул:
— Вот наглядный пример из «Армейского обозрения»! Это из-за нас товарищ ефрейтор так старался?
— Возможно, — ответил Рэке. — Товарищ Шонер — мой заместитель.
— А-а, тогда понятно…
— Вы так считаете? — спросил Рэке, почувствовав иронию в голосе солдата.
— Так точно. Заместитель — это тоже начальник. Он также должен быть примером для солдат.
Рзке повел новичков в комнату унтер-офицеров, открыл свой шкафчик и сказал:
— Перед вами не образец из армейской газеты, но все же посмотрите.
— Извините меня, — сконфуженно пробормотал Кольхаз, краснея. — Я не то хотел сказать.
— Но сказал. Я спокойно реагирую на такие колкости. И вот еще что: в военном деле старание важно, порой даже очень, только для совершенно других целей, товарищ Кольхаз. Теперь устраивайтесь. Через час я приду и все проверю.
Когда солдаты вышли из комнаты, Рэке подошел к окну, задумался. Послеобеденное солнце освещало все каким-то особенным, прозрачным осенним светом, а листья каштанов, растущих по склону холма, переливались всеми цветами радуги — от нежно-желтого до ярко-пурпурного.
Вспомнив весь разговор, Ульф решил, что он вовремя прервал беседу с Кольхазом. Но как ее снова продолжить? Он понял и то, что такого человека, как Кольхаз, любая неуверенность в позиции другого лишь еще больше убеждает в своей собственной правоте. Он как сейсмограф, который отмечает малейшее сотрясение и регистрирует его. Это требует от каждого, кто с ним разговаривает, точного выражения своих мыслей.
«Это будет дуэлью, — пронеслось в голове Раке, — дуэлью между ним и мною, возможно, между ним и всем отделением. Все будет зависеть от того, кто убедительнее будет излагать свои мысли».
Через час Рэке вошел в казарму. Кольхаз развешивал над своей койкой маленькие картинки; Поль заправлял свою койку; Кениг стоял перед наполовину убранным шкафчиком и рылся в белье.
— Ну что? — спросил его Рэке. — Что-то не ладится?
— Нет, нет, товарищ фельдфебель! — воскликнул Кениг и выпрямился. — Со мной всегда так: копаюсь, копаюсь, пока все сделаю. Мой отец мне не раз говорил: «Ты нос вытащишь — хвост увязнет».