Туманян был в Петербурге в то время (март 1912 года), когда среди армянской интеллигенции, в связи с празднованием 1500-летнего юбилея изобретения армянского алфавита63 и 400-летия армянского книгопечатания64 был поднят вопрос об организации Армянской Академии наук. Состоялось специальное совещание. Такого же рода совещание с участием поэтов А. Цатуряна и В. Терьяна было проведено в Москве. Туманян горячо взялся за это большое культурное дело. Он считал, что наступило время, когда нужно объединить научные силы и в первую очередь всерьез заняться историей армянского народа. Еще в 1909 году, указывая на то, что «немногие народы имеют такую богатую историю», Туманян сожалел, что по этому вопросу в современной ему специальной литературе пет еще ни одной фундаментальной работы.
Внимание русских ученых история Армении привлекала давно. На базе Лазаревского института восточных языков возникла русская школа армяноведения.
Теперь, казалось Туманяну, назрел вопрос о создании центра армянской научной мысли.
Туманян призывал изучать историю армянского народа не для бесплодного копания в прошлом, не для упражнений отвлеченной мысли, а для глубокого понимания настоящего, для того, чтобы события прошлых времен, озаренные светом науки, показали, «как и какими путями добрались мы до настоящего». Туманян смотрел на историю, как на факел, освещающий путь народу к светлому будущему. Он говорил о вековой борьбе армянского народа, об его упорстве и стойкости:
«Мы удивительно жизнеспособный народ, — писал поэт в 1916 году, — Я непоколебимо верю в это. Верю в эту жизнеспособность в самом высоком и благородном ее значении. Ничье варварство и тирания не смогли сломить могучий дух армянского племени».
Истории вековой борьбы армянского народа, его неустанному стремлению к свободе посвящено стихотворение «Наша клятва», в котором Туманян говорит:
Историей Армении занимались и в России, и на Западе, но все, что было написано на эту тему, далеко не отвечало цели, намеченной Туманяном. Он предлагал прежде всего собрать разбросанные повсюду рукописные материалы, создать научные библиотеки, организовать подготовку языковедов, историков, литераторов и искусствоведов. Туманян с болью говорил о плачевном состоянии армянского театра, музыки, живописи, об их полной зависимости от воли и желания частных лиц, богатых меценатов. Будущая академия должна покровительствовать искусствам, способствовать их расцвету.
В условиях царской России организовать академию в Армении, конечно, не удалось, но Туманян не унывал. В Тифлисе он продолжал думать о создании центра армянской научной мысли и предпринял некоторые практические шаги.
После освобождения из тюрьмы и недолгого пребывания в Петербурге и в Москве в апреле 1912 года Туманян вернулся в Тифлис. В том же году летом он вместе со всей семьей уехал в родное село Дсех, чтобы отдохнуть.
Осенью 1912 года, по инициативе. Туманяна и под его председательством, в Тифлисе было организовано Кавказское общество армянских писателей. Общество преследовало цели: объединить все литературные силы, всячески способствовать развитию литературы, оказывать материальную помощь нуждающимся писателям и защищать их права.
По четвергам происходили открытые собрания Общества, на которых можно было слушать лекции не только об армянской литературе, но и о литературном творчестве соседних народов: грузин и азербайджанцев. Отдельные вечера были посвящены Шекспиру, Сервантесу. Л. Н. Толстому, А. С. Грибоедову, Генриху Сенкевичу. Идейным знаменем массово-пропагандистской работы товарищества служили слова Туманяна: «Нет более благородной почвы и более великой связи для лучшего сближения и познания народов и внедрения в них взаимной любви и уважения, чем литература, в которой выявляются их лучшие чувства, их национальный гений и дух».