Но когда Галя узнала о предстоящем жертвоприношении, она возмутилась. С таким трудом был предотвращен падеж оленей весной, так много сил положено, чтобы сохранить поголовье, а тут за «здорово живешь» отдавать горе лучших оленей!
— Да никаких там духов нет, сказки это, враки! — твердила она оленеводам. — Давайте поднимемся вместе, посмотрим, убедимся!
Старухи на нее зашикали: девка совсем ума лишилась, если осмеливается говорить такое. Неровен час, на всех беду наведет, разгневает духов тундры.
Бригадир сказал примирительно:
— Обычай такой, понимаешь. Нельзя нарушать, старики рассердятся. Ну, отдадим одного олешка, не обедняем однако, их полторы тысячи у нас, хватит.
Но молодость категорична и прямолинейна в своих желаниях отвергнуть старое, ей не всегда хватает убедительных аргументов для доказательств, и тогда она, бросив старикам «Бога нет!», пытается подтвердить это действием. Помню, мальчишкой, я боролся с религиозными пережитками моей бабушки так: в ее присутствии ругал бога и заносчиво твердил: «А вот, если он есть, пусть ударит в меня молнией или сделает так, чтобы я провалился сквозь пол!» Бабушка с ласковой укоризной качала головой и говорила: «Не ударит он, не станет с тобой связываться, молнии на тебя даром тратить. Боженька знает, что ты еще неразумный, глупый несмышленыш, на таких он не гневается, свое милосердие им оказывает…»
Одним словом, Галя решила делом доказать, что духов нет. Долго уговаривала Леню, занимавшего в бригадном красном чуме сразу три должности: заведующего, библиотекаря и киномеханика. Тот противился: «Старики разозлятся, убьют…» Потом согласился, когда Галя апеллировала к его комсомольскому долгу и совести.
На рассвете они выбрались из чума и стали подниматься по крутому склону Минисея. Почва была усеяна побелевшими хрупкими костями жертвенных оленей. Сколько их тут накопилось за столетия! Выше кости больше не встречались, рос ягель, белый, мягкий, высокий, никем не тронутый, не топтаный. Галя сорвала несколько пучков, сняла с головы косынку, завернула в нее ягель.
Чем выше, тем труднее было подниматься. На вершине их встретил сильный, порывистый ветер, будто духи и впрямь решили сбросить дерзких людей вниз. Никакого озера не оказалось. Вокруг стояли причудливых форм каменные столбы, выточенные водой и ветром. Некоторые напоминали людей в самых разных позах, другие— зверей. Не от этих ли скульптур, изваянных самой природой, пошло древнее поверье о духах тундры, обитающих на вершине Минисея?