С уважением!
Проходит определенное время, и вот в первые дни Нового, 1990 года я, наконец, получаю письмо от человека, давшего рецензеию на мою статью. Оно было написано им 31 декабря 1989 года. Вот что в нем сообщалось:
«К.т.н. А. И. Войцеховскому Уважаемый Алим Иванович!
Пишу Вам по просьбе редакции «Земли и Вселенной», по поводу Вашей статьи. Вы выражаете неудовольствие тем, что редакция не сообщила Вам фамилию и другие данные рецензента. Это не принято делать, Василий Иванович, и такой порядок установлен во всех научных и научно-популярных журналах. А в литературных журналах и копию рецензии автору не посылают — просто пишут: «статья отклонена» (или принята), без подробного объяснения причин.
Но я имею право открыть Вам рецензента, потому что им был я, член Комитета по метеоритам АН СССР, кандидат физ. — мат. наук Бронштэн Виталий Александрович.
Мне нет основания скрываться, за все сказанное в рецензии я отвечаю. Вам не нравится слово «убогое» — я охотно беру его обратно и, если оно Вас обидело, готов принести Вам свои извинения. Я не знал, что редакция процитирует это место Вам.
Итак, два вопроса, вызвавшие Ваше неудовольствие, я полагаю, исчерпаны, и можно обратиться к существу дела.
Статья не может быть напечатана в нашем журнале по следующим причинам:
…В статье… проявляется потрясающее невежество в простейших астрономических вопросах. Именно, Тунгусский метеорит, упавший 30 июня, и Чулымский болид, наблюдавшийся 26 февраля, связываются с кометой Галлея, хотя плоскость ее орбиты Земля пересекает около 4 мая и 16 октября. Ни в какие другие дни (ппп10 суток) объекты, генетически связанные с кометой Галлея, не могут встретить Землю…
В статье приведен обширный круг явлений из областей, в которых Вы не являетесь специалистом. В отношении других явлений нет точных ссылок на источники. Вы пишете «считают», «предполагают», «как установили», не говоря конкретно, кто и как установил, почему считают и предлагают. Есть много неточностей и натяжек. Думаю, что этого достаточно…
Ссылки на газетные публикации и «Технику — молодежи» для нас не имеют значения, так как в этих печатных органах вопросы публикации статей решают не ученые, а журналисты, которые, как показал многолетний опыт, в астрономии совершенно безграмотны. Зато любят сенсации.
Наш журнал высоко ставит свое научное реноме. Поэтому мы не можем опубликовать Вашу статью.
Так как я по-прежнему считал рецензию, которую написал, как оказалось, Бронштэн В. А., вообще-то уважаемый мной популяризатор астрономических знаний, несправедливой, то я в марте 1990 года написал сразу два письма, одно из которых было отправлено в редакцию журнала Э. А. Стрельцовой, а второе — В. А. Бронштэну.
В письме Э. А. Стрельцовой, сообщив, что получил письмо ответ от «своего рецензента», копию которого высылаю ей, я обращал внимание на то, что предлагаю для публикации не научную статью, а статью научно-популярную с изложением неординардых гипотез и фактов, которой «красное место», как говорится, в рубрике «Гипотезы, дискуссии, предложения».
И, наконец, сообщал также, что моя статья 9 февраля докладывалась и обсуждалась в Федерации космонавтики на заседании секции «Системные исследования и прогнозирование», которой руководит доктор технических наук, профессор тов. Романенко А. Ф. Секция одобрила статью и рекомендовала ее к публикации, в частности в журнале «Земля и Вселенная».
Что же касается второго письма тов. Бронштэну В. А., то ввиду важности обсуждавшихся в нем вопросов, мне хотелось бы привести его почти полностью:
«Уважаемый Виталий Александрович!
Внимательно прочитал полученное от вас письмо. К сожалению, снова не могу согласиться со стилем и тоном Вашего ответа, а тем более с Вашими возражениями против публикации журналом моей статьи…
Однако давайте спокойно и последовательно разберем содержание Вашего письма.
Я готов был принять Ваши извинения и принести Вам свои, если где-то был слишком резок, но не могу это сделать в результате сопоставления разных частей Вашего ответа. Действительно, в последней его части имеются опять не совсем корректные фразы. Так, например, Вы пишете: