«Ребята, послушайте» — произносите вы немного раздраженным голосом — «я могу продемонстрировать вам, что это мой туннель сознания, потому, что я могу прервать это состояние, и само ваше существование, в любой момент времени. Широко известная техника прекращения осознанного сновидения — держать руку перед глазами и сконцентрировать на них своё внимание. Если я сделаю это, я прекращу быстрые движения глаз своего физического тела и, таким образом, оборву состояние сна в своём мозгу. Я проснусь в Туннеле Пробуждения. А вы просто перестанете существовать. Хотите я покажу вам?» Вы замечаете, что тон вашего голоса звучит победно, но вы также замечаете, что удовольствие в глазах других учёных и философов сменилось на сожаление.
Высокомерный аспирант выпалил: «Неужели вы не понимаете, что просто вернувшись в ваше 'пробуждение', вы ничего и никому не докажите? Вы должны доказать истинность ваших онтологических заключений этому научному сообществу, на этом уровне действительности. Вы не можете ответить на вопрос просто низведя себя до виртуального персонажа и исчезнув с нашего уровня. Проснувшись, вы не узнаете ничего нового. И вы не сможете ничего никому доказать, причём, не только нам, но и себе самому. Если вы хотите унизить себя, скрывшись в своей червоточине бодрствования, тогда вперёд! Однако, серьёзное отношение к исследованию сознания и философской теории науки предполагает нечто, совершенно иное!»
Как бы вы отреагировали? Если бы я не сделал правильного решения в тот момент, возможно, я никогда не закончил бы эту книгу. Но ладно, хватит об эпистемологии туннеля.
Приложение к пятой главе
Сновидения: беседа с Алланом Гобсоном
Allan Hobson — профессор психиатрии в Harvard Medical School, где он основал Лабораторию Нейрофизиологии с целью изучения мозговой основы сновидений.
Работая с доктором Robert McCarley, Гобсон развил модель двустороннего взаимодействия, согласно которой, БДГ-сон (быстрые движения глаз) производится холинергическими механизмами ствола мозга, а также теорию активации синтеза, которая рассматривает сновидение как результат автоматической активации мозга и синтеза беспорядочных внутренних сигналов во время сна. По ходу своих обширных исследований с лабораторными данными о человеческом сне, Гобсон изобрёл метод регистрации сновидений в домашних условиях при помощи ночного колпака; вместе с Robert Stickgold, они использовали этот метод для того, чтобы выявить характеристики состояний сознания, которые сменяются на протяжении суток. Гобсон и Стикголд также разработали новый подход к изучению того, как сон влияет на обучение.
Недавно, Гобсон интегрировал свои собственные идеи и открытия с новыми данными, полученными благодаря ПЭТ и изучения повреждений, при помощи которых исследовался человеческий сон в общей модели зависимых от состояния аспектов сознания. Новая модель получила название AIM, так как конституирует три измерения: Активацию (А), вход-исход ионных каналов (I) и химическую модуляцию (M). Эти три измерения позволяют определить пространство состояния, в котором мозг-ум путешествует в повторяющемся цикле по мере того, как мы просыпаемся, засыпаем и видим сновидения. Гобсон является автором множества книг, включая Спящий Мозг (1989), Сон (1995), Сознание (1999), Сновидение как Бред: Как Мозг Сходит с Ума (1999), Аптека Сновидения (2001), Из Ума Прочь: Психиатрия в Кризисе (2001) и 13 Снов, Которых Никогда не Видел Фройд: Новая Наука об Уме (2004).
Метцингер: Что именно есть особенного в сознании в состоянии сна, по сравнению с сознанием в состоянии бодрствования и в состоянии не-БДГ-сна?
Гобсон: Сознание в сновидении более интенсивно, более целенаправленно, более искусно и более причудливо, чем сознание в состоянии бодрствования. Следовательно, есть причины рассматривать его в качестве наиболее автокреативного состояния ума-мозга. Это также состояние, наиболее напоминающее психотическое состояние нормального сознания. Так как нейробиология сна хорошо известна, его изучение предлагает нам уникальную научную возможность лучше понять себя в состояниях здоровья и болезни.
Метцигер: Что именно представляет собой отношение между БДГ-сном и сновидениями?
Гобсон: Корреляция количественная, но не качественная. Сновидческая умственная активность также коррелирует с приступом сонливости (стадия I) и со сном глубокой ночи (стадия II). Но в любой момент времени дня или ночи, корреляция наиболее высока в БДГ. Для настоящего отношения, моя гипотеза заключается в том, что сновидения — это наша субъективная осведомлённость относительно активации нашего мозга в любом состоянии сна. Активация наиболее высокая в БДГ-сне. То же относится и к сновидению. Я думаю, что сновидения и БДГ-сон являются нашими субъективными и объективными отнесениями к тому же самому фундаментальному процессу ума-мозга. Я являюсь монистом до мозга костей. А что ты можешь сказать о себе?
Метцингер: Конечно, мне всегда нравились философы типа Спинозы, Бертрана Рассела или Герберта Фейгля, которые были нейтральными монистами и, хотя различие между физическим и психологическим состояниями достаточно поверхностно и вовсе не вызывает интереса. Для нас, философов, гораздо более важен вопрос о том, что в точности означает «до мозга костей». Но, на данный момент, именно вы должны отвечать на трудные вопросы! Поэтому, как вы объясняете связь между беспорядочным содержимым сновидения, порождаемого стволом мозга, и менее произвольными и производящими впечатление осмысленных аспектами сновидения?
Гобсон: Осторожнее, Томас, ты рискуешь попасть в ловушку «или/или», которая поглотила так много наших выдающихся коллег. Ответ «оба/и». БДГ-сон производится стволом мозга, в то время, как сновидение это субъективное переживание активации ствола мозга, которое испытывает передний мозг во время БДГ-сна. Процесс генерации БДГ имеет много беспорядочных черт, которые передний мозг старается интегрировать в когерентное повествование. Но передний мозг также находится в состоянии, отличном от состояния бодрствования, что затрудняет его работу. Передний мозг делает всё, что в его силах, в этих непростых обстоятельствах. Полагать, что он справляется с этой задачей хорошо или плохо — это полагать, что чашка наполовину полна или наполовину пуста. Оба варианта правильны.
Метцингер: Какие части человеческого мозга абсолютно необходимы для сновидения? Без каких участков невозможно было бы видеть сны?
Гобсон: Для ответа на второй вопрос, имеется эмпирическое свидетельство, но первый вопрос гораздо интереснее и сложнее. К сожалению, на него нельзя дать научный ответ. Возьмёмся сперва за второй вопрос. Нейропсихолог Марк Солмс опросил около трёхсот переживших инсульт пациентов о том, заметили ли они какое-либо изменение в сновидениях после инсульта. Пациенты, у которых, в результате инсульта, оказались повреждены либо теменная покрышка, либо глубокое переднее белое вещество, сообщали, что перестали видеть сны вообще. Эти сообщения представляли собой особенный интерес, так как, те же самые участки мозга выборочно активируются в ПЭТ-исследованиях БДГ-сна. Другое открытие, представляющее интерес, это сообщение об исчезновении сновидений после префронтальной лоботомии, которое Солмс обнаружил в литературе 1940-хи 1950х.