Гобсон: И снова на вторую часть вопроса ответить легче, чем на первую. Учитывая ограничения научных знаний, от которых я отталкиваюсь, ответ будет — нет. Если животное может активировать свой мозг во время сна, оно должно иметь ту же возможность и в состоянии бодрствования. Вполне обоснованно, хотя это и единственное обоснование, что животные, у которых есть сознание в сновидении (необходимо ограниченное) также пользуются сознанием в бодрствовании. Относительно первой части, машина сновидения уже может быть спроектирована, но здесь мы имеем дело с ограничением произведения искусства, которое калечит программу. Это ограничение — проблема генерации языковых утверждений из биографической базы данных. Когда я в последний раз общался с лингвистом Роджером Шанксом, он сказал мне, что этой критически важной части до сих пор недостаёт в мозаике ИИ (искусственного интеллекта). Активация модулей восприятия и эмоций не представляет проблемы. Их также можно сделать ответственными за или независимыми от входных и выходных данных, как это показал Джон Антробус из CUNY. Любая машина сновидений, которая сегодня будет построена, скорее будет находится в состоянии бодрствования, так как нас интересуют сходства и различия между двумя этими состояниями и то, как они производятся. Но теоретически возможно построить машину, которая будет видеть только сновидения. Тот факт, что, насколько нам известно, эволюция так и не произвела животных, которые только спят, предполагает глубокую смысловую и функциональную связь между состояниями бодрствования и сна сознания и активностью мозга. Можно настаивать, как я уже указывал, на том, что мозг активируется оффлайн для того, чтобы от этого выиграл мозг онлайн и наоборот, без постулирования причинной связи между сознательной осведомлённостью о двух состояниях. Метцингер: Культурная эволюция, в противоположность эволюции биологической, конечно же предоставляет место для содержимого сновидения, но насколько это место в действительности адаптивно — остаётся под вопросом.
Гобсон: Во многих культурах снам приписывается пророческое значение. Широко распространённый взгляд этих пророков на сновидение заключается в том, что последнее представляет собой послание, код, полученный от важного внешнего или внутреннего агента и что оно требует расшифровки. В контексте практики таких культур, расшифровка сновидения представляется не просто ценной, но и играет решающую роль в сознательном принятии важных личных и политических решений. Колдуны-сновидцы помогали королям принимать решение относительно начала войны. Должны ли современные психоаналитики помогать индивидуумам принимать решение относительно того, стоит ли продолжать отношения, основываясь на сновидениях пациента?
Одна проблема, связанная с таким подходом — религиозное убеждение относительно того, что существует некая скрытая истина, которую лишь сны способны раскрыть. Таким образом, одна загадка (сновидения) используется для того, чтобы разгадать другую (принятие решения). Нет никаких доказательств обоснованности этой убеждённости. Как показал Adolf Grunbaum в обсуждении Аргумента Совпадения (в оригинале Tally Argument; это тезис, который включает в себя два условия и два вывода. Эти условия, по Грюнбауму, таковы: лишь психоаналитический метод интерпретации и лечения приводит к правильному озарению относительно психоневроза пациента (1), правильное озарение анализанта об этиологии недуга и о его бессознательной динамике причинно необходимы для терапевтического покорения невроза; выводы, по Грюнбауму, таковы: психоаналитические интерпретации скрытых причин поведения пациента действительно правильны (1), психоаналитическое лечение действительно может вести к покорению невроза (2). Ущербность «Аргумента Совпадения» Грюнбаума раскрывается в статье Allen Esterson «Grunbaum's Tally Argument» — прим. перев.), удовлетворённость клиента не может использоваться в качестве научного гаранта истинности пророческого утверждения — или схемы интерпретации сновидения.
Может статься так, что сновидение раскроет когнитивные репертуары индивида в их взаимодействии с эмоциями, но это несложно распознать и в состоянии бодрствования. Даже более влиятельное утверждение психоанализа о том, что интерпретация раскрывает скрытые связи между мышлением и эмоциями, вообще не имеет никакого научного доказательства.
Метцингер: В частности, меня интересует переход между обычными снами и осознанными сновидениями. Каковы необходимые и достаточные условия в мозгу для появления осознанности во время сна? Какова роль дорсолатеральной префронтальной коры?
Гобсон: Случайное осознание того, что спишь — чрезвычайно информативная область современной науки о сне. А то, что такие инсайты можно культивировать, значительно сгущает краски. Взятые вместе, эти данные приводят нас к мысли о том, что состояние осознанности, которое сопровождает активацию мозга во время сна, одновременно пластичное и каузальное. Оно пластичное, так как саморефлексивая осознанность возникает спонтанно, а также потому, что частота проявления и степень ясности могут быть увеличены путём практики. Оно каузальное, так как ясность может быть усилена до способности управлять изменениями сцены сновидения и даже до способностей управления пробуждением, лучшего запоминания, наслаждения, произвольного управления течением сновидения. Я считаю осознанные сновидения реальными, мощными, информативными.
Учитывая третий пункт, мы уже знаем, благодаря Stephen LaBerge, что осознанность сновидения появляется в фазе БДГ-сна и мы можем предположить, что во время такого осознанного сновидения, дорсолатеральная префронтальная кора (DLPFC), которая избирательно деактивируется, может снова стать активна, поэтому мост-таламокортикальный показ снов подпадает под сознательный контроль. Я уверен, что эта гипотеза, которая является лишь тестовой, содержит ответ на множество фундаментальных нейробиологических и философских вопросов, таких, как отношение активности мозга к сознанию и причинности сознания — свободной воле.
Если, как я и предсказываю, DLPFC действительно реактивируется во время осознанного сновидения в то время, пока продолжается мост-таламокортикальный показ снов, тогда столь презираемый Дэниелом Деннеттом Картезианский театр всё-таки существует. Одна часть мозга — седалище исполнительного эго — просыпается и наблюдает, или даже, направляет показ сна, спроецированного на экран сознания посредством активации Варолиева моста, таламуса, коры и лимбической системы. Выкуси, Дэниел Деннетт! Эфемермость и хрупкость состояния осознанного сновидения свидетельствует в пользу его маловероятности и неадаптивной природы. Осознанное сновидение также требует особого внимания, которого заслуживают все подобные разоблачающие раритеты. К сожалению, такого внимания мы навряд ли сможем добиться. Причина этого в том, что проводить такие эксперименты трудно и дорого. Это было бы барьером для многих простых проверок в нейробиологии, но осознанные сновидения, ко всему прочему, имеют плохую репутацию, так как (а) многие учёные до сих пор не верят в то, что такие сновидения есть, (б) многие не доверяют данным LaBerge относительно появления осознанных сновидений в фазе БДГ-сна и (в) многие даже не осмелятся подойти к проблематике осознанных сновидений из опасения получить клеймо чудаков или сумасшедших! Ты, Томас Метцингер, хорошо знаешь, что это за страх.
Метцингер: Ну, конечно же, я знаю, что ты имеешь ввиду. Правильной стратегией будет не табуировать эти области, но вторгнуться в них с открытым умом, с бесстрастной научной рациональностью. Фоновая задача заключается в том, что, если мы хотим быть реалистичными, мы также должны признать, что вновь зарождающаяся отрасль исследования сознания населена отнюдь не святыми-от-науки, преследующими лишь новое самопознание как таковое. Их интерес в большой степени направляется, тем что я иногда называю Дарвиновскими машинами Академии с тефлоновым покрытием — грубо индивидуальными карьерными интересами. Ученые, точно так же, являются самоподдерживающими избегающими рисков Эго-Машинами. К сожалению, сегодня в области исследования осознанных сновидений прогресса практически нет.