Может быть, ему следовало бы разыграть Стар, внушив ей уверенность в том, что она сумеет вытянуть из него какие-нибудь секретные сведения. Конечно, у нее возникли подозрения, когда он сразу начал изливать душу…
А девушка нарочно оставила гостя на некоторое время в одиночестве; видимо, хотела дать ему возможность протрезвиться, одуматься, взять себя в руки, хотя он и не нуждался в этом, так как не был пьян.
Марка, никогда не имевшего дела с «радужными девушками», интересовало, в каком виде она появится теперь. Он отнюдь не был разочарован. Домашнее платье выглядело гораздо более соблазнительным, чем нагота. Девушка надела бело-желто-розовый пеньюар, доходивший до щиколоток и настолько прозрачный, что даже в тех местах, где ткань собиралась в складки, явственно просвечивало тело.
— Нравится? — нежно спросила Стар.
Она пыталась перевести беседу в привычные для нее рамки, но Марк не допустил этого.
— Очень. Но я еще не кончил плакаться вам в жилетку. Идите сюда и сядьте рядом, хорошо?.. Впрочем, я не настаиваю… Так вот, чтобы вы лучше поняли сложившуюся у нас обстановку, я сначала расскажу вам о моем прежнем начальнике С. Он вышел в отставку два года назад. При нем разведка здорово работала и…
— Марк, неужели вам не приходит в голову, что я могу быть агентом Меркаптана?
— Ни на секунду!.. Послушайте-ка, Стар, что, если вы снимете эту штуку? Без нее вы будете смущать меня гораздо меньше.
Девушка все еще стояла на пороге спальни. Вид у нее был недовольный.
— Ведь мне уже доводилось видеть вас без платья, — добавил Марк.
— Вы имеете в виду — в баре?
— Нет. Гораздо раньше. Тринадцать лет назад, когда вам было всего шесть лет.
— Ах, вот оно что, — невозмутимо произнесла Стар. — А я уж подумала, не догадались ли вы о чем-нибудь. Но мне и в голову не пришло, что вы узнаете меня… — Она подошла и села рядом с Марком. — Ведь я была совсем-совсем маленькой, когда мы виделись в последний раз… Да и вам было тогда не больше двадцати.
— Все равно рано или поздно я узнал бы тебя, Паула. Только это могло случиться гораздо позже…
— Неужели я такая плохая актриса?
— Не в этом дело. Даже не пытайся вытянуть что-нибудь из работника Службы безопасности. Д. должен был предвидеть, что из этого ничего не получится. Ведь моя специальность — вынюхивать измену и изобличать подозрительных людей.
Некоторое время Марк и Паула сидели молча. Марк напомнил ей, как тринадцать лет назад, когда он занимал в разведке должность немногим выше курьера, его послали с поручением на дом к С. В саду он увидел хорошенькую, белокурую, совершенно голенькую девчушку, которая сразу спросила его, не страдает ли он сексуальной психопатией. Если да, то она скорее побежит что-нибудь на себя накинуть; а если нет, значит, ей нечего бояться… Но, может быть, он тоже любит загорать голышом?
— Отец до сих пор часто говорит о вас, Марк, — заметила Паула. — Знаете что? Раз уж нам нет смысла продолжать игру, я пойду и надену более пристойное платье.
— Тринадцать лет назад ты этого не сделала.
— Тогда это не имело значения.
— А теперь, когда ты стала «радужной девушкой», имеет?
— Поймите, Марк, что иногда мне, как агенту Службы безопасности, приходится выступать в этой роли. Но я никогда не довожу ее до конца. Этого нет в контракте.
Марк усмехнулся.
— Значит, ты держишь кусок сахару перед мордой пса, но не даешь ему попробовать?
Девушка показала язык, затем встала и направилась в спальню, но Марк вскочил и, схватив ее за руку, притянул к себе.
— Для чего же ты надевала этот пеньюар?
— Не догадываетесь? Я получила задание проверить вас, и это ужасно угнетало меня… Я не хотела, чтобы вы…
— Не хотела, чтоб я сам сунул голову в петлю? И дала мне возможность одуматься? Ах, Паула, если ты будешь так работать, то никогда не станешь хорошим агентом.
— Марк, ведь вы — особый случай! После ухода моего отца вы должны были стать начальником Службы безопасности. Отец считает, что сделали большую ошибку, назначив не вас, а Д.
— А когда ты начала работать агентом?
— Около года назад… Отец был против этого.
— Я думаю! Знает ли он, что ты выступаешь в роли «радужной девушки»?
— Конечно, нет.
— Что же ты напишешь про меня в рапорте?
— Что я могу написать, кроме того, что вы узнали меня? Значит, ничего не получилось.
— Скажи мне еще одно: когда именно ты получила это задание?
Она немного поколебалась, а затем ответила:
— За несколько минут перед тем, как я «подцепила» вас.
— Значит, уже после того, как Д. получил мое заявление об отставке, — задумчиво произнес Марк.
Когда он обнял ее, Паула неловко отодвинулась. Девушке было не по себе. Она действовала по приказу свыше и старательно играла свою роль. Но теперь ее служебные обязанности и личная жизнь переплелись самым невероятным образом. Ох, как трудно держать мужчину на должном расстоянии, когда она сама только что старалась казаться проституткой высшего класса.
Марк встал.
— Я решил вести себя, как джентльмен, — заявил он. — Это не оскорбит тебя?
— О нет! — с благодарностью воскликнула Стар.
Однако, едва гость ушел, как девушка бросилась к зеркалу и, нахмурив брови, стала себя разглядывать. Ее огорчило, что он так легко расстался с ней.
Когда на следующее утро Марка вызвали к Д., он не удивился.
Начальников Службы безопасности всегда называли только первой буквой фамилии, но, к сожалению, в разведке существовал предел засекречивания. Не всегда же эти люди были большими начальниками; когда-то они работали рядовыми сотрудниками, и, пока их не повышали в должности или не переводили куда-нибудь, чтобы отделаться от них, все сослуживцы знали их полное имя.
Марк работал вместе с Д., когда тот еще не был начальником, и оба они подчинялись С.
Д. был рыхлый, с виду простодушный человек лет тридцати пяти. Он не испытывал к Марку дружеских чувств и не находил нужным скрывать это.
— Я получил вчера ваше письмо, — начал он сухо. — Почему, если вы были так уверены в невиновности Кэрра, вы своевременно не приняли меры?
— Это сложный вопрос, — сказал Марк. — И, прежде чем я на него отвечу, подумайте: не лучше ли вам не задавать его?
— Допустим, — устало согласился Д. — Беру свои слова обратно. Не сомневаюсь, что вы уже не раз говорили об этом Бергстейну и всячески подчеркивали, что полгода назад я повысил в должности его, а не вас… И теперь вы решили подать в отставку?
— Я хочу уйти не только из-за случая на Военно-морской верфи, — пояснил Марк.
— Это мне известно. Знаю я и то, что Стар ничего не удалось вытянуть из вас… Послушайте, Марк… Я всегда недолюбливал вас и охотно представил к повышению Бергстейна, сделав его вашим начальником, — думал, что работа КР после этого улучшится… Но вы не должны уходить в отставку, для вас есть работа здесь.
И он показал на дверь, ведущую в помещение за кабинетом.
— Разрешите идти? — спросил Марк.
— Да, пройдите туда. А если захотите поговорить со мной, я буду у себя. Только вряд ли этот разговор доставит мне удовольствие.
Марк неторопливо встал. Ему хотелось оттянуть время, подробнее расспросить Д. Но тот недвусмысленно дал понять, что не намерен объясняться с ним.
Пока Марк шел к двери, в его мозгу промелькнули разные предположения: что ожидает его в комнате за кабинетом? Может быть, газовая камера? Или его просто прикончат парни из Службы безопасности? А вдруг там Стар?
Но, войдя туда, Марк увидел только письменный стол, на котором лежала толстая папка с бумагами. Рядом с ней — графин с водой. Возле стола — стул. Больше там ничего не было. Даже телефона. Марк сел и раскрыл папку.
Через несколько секунд он вскочил, как ужаленный, и отшвырнул папку, словно это было раскаленное железо.