Как всегда, в отчете находился и список предугадываемых преступлений: всякого рода мошенничества, кражи, нарушения общественного порядка, непредумышленные убийства, поджоги. Галлимен поискал глазами единственный интересующий его заголовок и ужаснулся, найдя его в отчете. Затем ужаснулся еще больше, увидев против заголовка цифру два. Да, не один, а целых два, два случая убийства первой категории! За все то время, что он был председателем, ему еще не встречалось два предполагаемых убийства за один день.
Он ткнул пальцем в кнопку двухсторонней внутренней связи и стал ждать, когда на экране видеофона появится гладко выбритое лицо главного координатора.
— Али, — сказал Галлимен, — сегодня два убийства первой категории. Что это значит? Возникла какая-нибудь необычная проблема?
— Нет, сэр. — Смуглое лицо с черными проницательными глазами показалось Галлимену неспокойным. — В обоих случаях выполнение весьма мало вероятно.
— Знаю, — ответил Галлимен. — Я заметил, что вероятность в обоих случаях не превышает пятнадцати процентов. Все равно, репутацию Мултивака надо поддержать. Он фактически ликвидировал преступления, а общественность судит об этом по количеству убийств первой категории, — это преступление, как известно, самое эффектное.
Али Отман кивнул.
— Да, сэр, я вполне это сознаю.
— Надеюсь, вы сознаете также, что, пока я занимаю этот пост, ни одно подобное убийство не должно иметь места. Если проскочит любое другое преступление, я готов посмотреть на это сквозь пальцы. Но если кто-нибудь совершит убийство первой категории, я с вас шкуру спущу. Поняли?
— Да, сэр. Подробные анализы потенциальных убийств уже переданы в районные учреждения по месту ожидаемых преступлений. Потенциальные преступники и жертвы находятся под наблюдением. Я еще раз подсчитал вероятность осуществления убийств — она уже понижается.
— Отлично, — произнес Галлимен и отключился.
Он вернулся к списку, но его не оставляло неприятное ощущение, что, пожалуй, он взял чересчур начальнический тон. Что делать, с этими постоянными служащими приходится проявлять строгость, чтобы они не вообразили, будто заправляют решительно всем, включая председателя. Особенно Отман, он работает с Мултиваком с того времени, когда оба они были еще совсем молодыми. У него такой вид, будто Мултивак — его собственность. Есть от чего прийти в бешенство…
Для Галлимена ликвидация преступлений первой категории была вопросом его политической карьеры. До сих пор ни у одного председателя не обходилось без того, чтобы в то или иное время в каком-нибудь уголке Земли не произошло убийство. Предыдущий председатель подошел к концу срока с восемью убийствами — на три больше (больше — подумать страшно), чем при его предшественнике.
Галлимен твердо решил, что на его счету не окажется ни одного. Он будет первым председателем без единого убийства за весь срок. Если к этому добавить еще благоприятное общественное мнение, то…
Остальную часть отчета он едва пробежал. Подсчитал мимоходом, что в списке стояло по меньшей мере 2000 предполагаемых случаев нанесения побоев женам. Несомненно, не все случаи удастся предотвратить. Возможно, процентов тридцать и будет осуществлено. Но таких случаев неизменно становилось все меньше и меньше, а выполнить задуманное удавалось все реже и реже.
Мултивак лишь пять лет назад присоединил нанесение побоев женам к числу предугадываемых преступлений, и далеко не каждый мужчина успел привыкнуть к мысли, что, если ему придет в голову поколотить свою жену, это будет известно заранее. По мере того как эта мысль станет укореняться в сознании общества, женщинам будет доставаться все меньше тумаков, а в конце концов они и вовсе перестанут их получать.
Нанесение побоев мужьям тоже фигурировало в отчете, правда в небольшом количестве.
Али Отман отключился, но продолжал сидеть, не сводя глаз с экрана, на котором уже исчезла лысая голова Галлимена и его двойной подбородок. Затем перевел взгляд на своего помощника Рейфа Лими и сказал:
— Так как же нам быть?
— Не спрашивайте. И он еще беспокоится из-за каких-то двух пустяковых убийств, когда…
— Мы отчаянно рискуем, взявшись уладить это собственными силами. Но, если мы ему скажем, его от ярости хватит удар. Этим выборным деятелям приходится все время думать о своей шкуре. Галлимен непременно вмешается и все испортит.
Лими кивнул и прикусил толстую нижнюю губу.
— Да, но что если мы дадим маху? Это, знаете, будет грозить концом света.
— Если мы дадим маху, тогда не все ли равно, что будет с нами? Нас просто втянет во всеобщую катастрофу. — И добавил уже бодрее: — Черт побери, как-никак вероятность не выше двенадцати и трех десятых процента. В любом другом случае, кроме, пожалуй, убийства, мы дали бы вероятности немного возрасти, прежде чем принимать те или иные меры. Ведь не исключено и самопроизвольное исправление.
— Вряд ли на это стоит рассчитывать, — суховато заметил Лими.
— Да я и не рассчитываю. Просто констатирую факт. Во всяком случае, при той степени вероятности, какая наблюдается сейчас, я предлагаю ограничиться простым наблюдением. Подобные преступления не задумывают в одиночку, где-то должны быть сообщники.