— Нет, не получается. Я всего лишь сказал, что понимаю их образ мыслей. Вампирцы убивают по убеждению, а не ради удовольствия. Ты же не считаешь «воплощением зла» солдата? А ведь он тоже убивает на войне.
— Это не одно и то же.
— Но кое-что общее имеется. Для людей вампирцы — зло, это ясно. Но вампиры (так же как и ты, потому что ты теперь, по сути, тоже вампир) не имеют права их так сурово судить. Мы слишком похожи. Кроме того, у вампирцев есть и положительные стороны. Они преданные и храбрые. Они никогда не нарушают обещания. Для вампирцев данное слово нерушимо. Если вампирец соврет и другие вампирцы об этом узнают, его казнят без всякого суда. У них есть свои недостатки, и лично мне они очень не нравятся, но «воплощение зла» — это уж слишком. — Он вздохнул. — Не все так просто.
Я нахмурился.
— Но вы же собирались убить его, — напомнил я.
Мистер Джутинг кивнул:
— Да. Только Морлок не обычный вампирец. Он сумасшедший. Он себя не контролирует, убивает ради развлечения, чтобы утолить выдуманную жажду. Если бы он был вампиром, Генералы судили бы его и приговорили к смерти. Но вампирцы смотрят на это менее строго. И самое важное — они не любят казнить своих. Когда вампирец сходит с ума, его изгоняют из сообщества и больше не обращают на него внимания. Если только он держится от них подальше, они не станут его трогать. Он…
Вдруг послышался стон. Я аж подскочил. Мы оглянулись и увидели, что толстяк пошевелился.
— Идем! — приказал мистер Джутинг. — Продолжим разговор по дороге.
Мы выбрались из комнаты и пошли назад.
— Уже несколько лет Морлок бродит по свету. Обычно сумасшедшие вампирцы долго не живут. Они совершают глупые ошибки, люди их ловят и казнят. Но Морлок хитрый. До сих пор у него хватало мозгов убивать тихо и хорошо прятать тела. Знаешь, есть такое поверье, что вампир не может войти в дом, если его не пригласить?
— Знаю. Только я в это никогда не верил.
— И правильно. Но это поверье, как и любое другое, не возникло на пустом месте. Вампирцы почти никогда не убивают людей в их доме. Поджидают жертву снаружи, убивают и прячут тело или делают так, чтобы люди могли подумать, будто смерть наступила по другим причинам. Сумасшедшие вампирцы чаще всего забывают эти правила, но Морлок их не забыл. Именно поэтому я был уверен, что он не нападет на толстяка в его квартире.
— Но как вы узнали, что он вообще собирается на него напасть?
— Вампирцы свято чтят свои традиции. Они заранее выбирают жертву, проникают к ней в дом и помечают жертву во сне — тремя маленькими царапинами на щеке. Заметил такие у толстяка?
Я покачал головой:
— Я не присматривался.
— И тем не менее они есть, — заверил меня мистер Джутинг. — Почти незаметные (если толстяк и обратил на них внимание, то наверняка решил, что царапнул себя во сне), но если ты знаешь, что ищешь, то разглядишь без труда. Вампирцы всегда оставляют царапины на одном и том же месте, одной и той же длины. Так я и узнал, что толстяка собираются убить. До той ночи я искал вслепую, просто бродил по городу, надеясь напасть на след Морлока. А потом случайно увидел помеченную им жертву и пошел за ней. Я знал, что Морлок нападет на него либо здесь, либо когда толстяк будет возвращаться домой. Оставалось только ждать. — Мистер Джутинг помрачнел. — Но тут появился ты, — проговорил он с горечью в голосе.
— Вы сможете снова выследить Морлока?
Он покачал головой.
— Найти отмеченного человека — невероятная удача. Такое не случается дважды. Кроме того, Морлок хоть и сумасшедший, но не дурак. Он теперь не станет убивать тех, кого раньше отметил, и вообще покинет город. — Мистер Джутинг печально вздохнул. — Так что на этом все.
— Как это «все»? Вы что, не станете его преследовать?
Мистер Джутинг покачал головой. Я остановился (мы были на площадке — совсем недалеко от двери в комнату с трубами) и недоуменно на него уставился:
— Но почему? Он же псих! Он убийца! Вы должны…
— Это не мое дело, — мягко ответил вампир. — Я не обязан охотиться за такими, как Морлок.
— Почему же тогда охотились? — вскричал я, думая обо всех тех людях, которые станут жертвами свихнувшегося вампирца.
— В таких делах руки у Генералов-вампиров связаны, — объяснил мистер Джутинг. — Они не решаются убивать сумасшедших вампирцев, потому что иначе может снова вспыхнуть война. Я же тебе говорил, что вампирцы преданные. Они будут мстить. Вампир может убить вампирца в честном бою, но если Генералы вампиров нападут на обезумевшего вампирца, его сородичи нанесут ответный удар. За Морлоком я охотился только потому, что это мой родной город. Я тут родился и жил, когда был человеком. И хотя все, кого я знал, давно умерли, я чувствую некоторую связь с этим городом. Именно его я считаю своим домом. И Гэвнер Перл знал об этом. Когда он узнал, что Морлок здесь, он отправился искать меня. Он догадался (и совершенно правильно), что я не смогу сидеть сложа руки, когда сумасшедший вампирец убивает жителей моего города. Конечно, это было подло с его стороны. Но он не виноват. Я на его месте сделал бы то же самое.
— Не понимаю. Я думал, Генералы вампиров не хотят войны.
— Верно.
— Но если бы вы убили Морлока…
— Это другое дело, — оборвал он. — Я не Генерал вампиров, я сам по себе. Если бы вампирцы узнали, что это я его убил, они бы стали мстить лично мне, а Генералы были бы ни при чем. В таком случае это частное дело. Оно не может стать поводом к войне.
— Ясно. Значит, теперь, когда Морлок убрался из вашего города, вам все равно, куда он пойдет?
— Да, — просто ответил мистер Джутинг.
Я не понимал, как он может так к этому относиться! Я бы на его месте преследовал Морлока и нашел бы хоть на краю света! Он, видите ли, защищал «своих» людей. А теперь, когда опасность им больше не угрожает, чокнутый вампирец его не волнует. Вот вам образец вампирской логики.
— А что теперь? — спросил я. — Возвращаемся в цирк уродов, как будто ничего и не было?
— Да. Морлок больше не приедет в этот город. Он исчезнет, и все. А мы вернемся к нашей обычной жизни.
— Пока снова не нужно будет гоняться за сумасшедшим вампирцем?
— У меня только один дом. Так что, по всей вероятности, нам больше не придется за ним гоняться. Идем. Остальные вопросы задашь, когда вернемся в отель.
— Ладно. — Я помолчал. — А то, что вы говорили… ну, про то, чтобы ничего не скрывать… уговор все еще в силе? Вы станете мне доверять? Не будете больше все держать в тайне?
Мистер Джутинг улыбнулся:
— Мы будем доверять друг другу.
Я улыбнулся ему в ответ и прошел за ним в комнату с трубами.
— Как я раньше не заметил следы Морлока? — недоумевал я, разглядывая в пыли наши следы, оставшиеся с тех пор, когда мы вошли на скотобойню.
— Он проник сюда другим путем, — ответил мистер Джутинг. — Я не хотел подходить к нему слишком близко, чтобы он не заметил меня раньше времени.
Я уже вылезал из окна, как вдруг вспомнил про Эвру.
— Постойте! — закричал я мистеру Джутингу. — Надо забрать Эвру!
— Значит, мальчик-змея тоже в курсе? — усмехнулся мистер Джутинг. — Тогда забирай его скорее. Только не проси меня снова все пересказывать. Это не для его ушей.
Я огляделся в поисках друга.
— Эвра! — позвал я сначала тихонечко. Не получив ответа, закричал громче: — Эвра!
Куда он спрятался? Я пригляделся и заметил в пыли следы, уводящие под трубы.
— Эвра! — снова позвал я, отправляясь по следу. Он, должно быть, увидел меня с мистером Джутингом и испугался. — Все в порядке! — кричал я. — Мистер Джутинг никого не убивал. Это другой…
Под моим ботинком что-то хрустнуло. Я отступил, наклонился. К своему ужасу, я поднял с полу раздавленный сотовый телефон.
— Эвра! — завопил я и бросился вперед.
Вскоре я увидел следы борьбы. В пыли остались отпечатки чьих-то ботинок и еще полосы, как будто кого-то волокли по полу. В воздухе все еще кружились тысячи пылинок.
— В чем дело? — спросил мистер Джутинг, осторожно ко мне подходя.
Я показал ему телефон.