— Да, ты действительно говорил убедительно, — согласился Гэвнер. — Может, я пришел поболтать с тобой по-дружески, вспомнить прошлое.
Мистер Джутинг улыбнулся:
— После того, как семнадцать лет назад мы расстались? Сомневаюсь, Гэвнер.
Генерал вампиров сдержанно кашлянул.
— У нас появились некоторые проблемы. И Генералы вампиров тут ни при чем, — быстро сказал он. — Это личное. Я пришел потому, что хотел тебе кое-что рассказать.
Он замолчал.
— Ну, — сказал мистер Джутинг, — рассказывай.
Гэвнер посмотрел на меня и снова кашлянул.
— Я не против того, чтобы обсудить это в присутствии Даррена, — сказал он. — Но, похоже, ты стараешься не говорить ему о некоторых аспектах нашей жизни, судя по тому, как ты прервал меня, когда я заговорил о прошлом. Возможно, то, о чем я хочу тебе рассказать, ему лучше не знать.
— Даррен, — тут же сказал мистер Джутинг, — мы с Гэвнером поговорим о его деле один на один в моем фургоне. Пожалуйста, найди мистера Длинноута и скажи ему, что я не буду участвовать в сегодняшнем представлении.
Я расстроился — мне ужасно хотелось услышать то, что собирался рассказать Гэвнер, ведь он был первым вампиром, которого я встретил, не считая мистера Джутинга. Однако, посмотрев на суровое лицо своего опекуна, я понял, что он не изменит своего решения. Я повернулся, чтобы уйти.
— Даррен, — окликнул меня мистер Джутинг, — я знаю, что ты очень любопытный субъект, а потому предупреждаю тебя: даже не пытайся подслушивать. Я все равно узнаю об этом.
— Как вы могли такое подумать? — возмутился я. — Вы обращаетесь со мной так, будто!..
— Даррен! — рявкнул он. — Не подслушивать!
Я уныло кивнул:
— Ладно.
— Веселее, парень! — сказал Гэвнер Перл мне вслед, когда я грустно побрел прочь. — Я расскажу тебе обо всем, как только выйду из фургона Лартена.
Мистер Джутинг резко обернулся и гневно посмотрел на него. Генерал вампиров быстро поднял руки и засмеялся:
— Шучу, шучу!
ГЛАВА 3
Я решил один выступить с мадам Октой — паучихой мистера Джутинга. Я и сам могу с ней справиться. К тому же приятно доказать ему, что я тоже кое-что умею. Этот номер мы с ним делали сто раз, но я всегда оставался на заднем плане.
Мой выход был после Ганса Золотые Руки (он может пробежать на руках сто метров за восемь секунд). Все прошло просто чудесно. Публика была в восторге. В антракте я продал целую кучу леденцов в форме паучков.
После представления я поболтал с Эврой. Рассказал ему про Гэвнера Перла, а заодно и спросил, не знает ли он чего-нибудь о Генералах вампиров.
— Почти ничего, — ответил он. — Слышал только, что есть такие. Но никогда их не видел.
— А про Совет?
— Ну… Это такое большое собрание. Вампиры собираются каждые десять — пятнадцать лет, обсуждают свои дела.
Больше он ничего не знал.
За несколько часов до рассвета, когда Эвра занялся своей змеей, из фургона мистера Джутинга (мой опекун предпочитал спать в подвалах, но на старой мельнице не было подвала) вышел Гэвнер Перл. Он предложил мне прогуляться.
Генерал вампиров шел медленно, то и дело потирал шрамы — точно так же, как делал мистер Джутинг, когда о чем-то задумывался.
— Даррен, тебе нравится быть наполовину вампиром?
— Честно говоря, нет, — признался я. — Сейчас я уже привык, но вообще-то мне больше была по душе жизнь обычного мальчика.
Он покачал головой:
— Ты же знаешь, что будешь взрослеть в пять раз медленнее? Тебе предстоит долгое детство. Ты рад?
— Какое там! Я так мечтал вырасти! Противно думать, что придется так долго ждать. Но ничего не поделаешь. Выбора-то нет.
— Нет. — Гэвнер вздохнул. — В том-то и беда, что если сделаешь человека вампиром — назад дороги нет. Именно поэтому мы не превращаем детей. Человек должен быть достаточно взрослым, чтобы сделать выбор. Только в том случае, если он сам не хочет оставаться человеком, разрешается превратить его в вампира. Лартен не имел права превращать тебя.
— За это вы и будете его судить?
Гэвнер кивнул:
— Ему придется объясниться. Он должен будет убедить Генералов и Князей, что его поступок не повлечет непоправимых последствий. Если Лартену это не удастся… — Он вдруг погрустнел.
— Его казнят? — тихо спросил я.
Гэвнер улыбнулся:
— Вряд ли. Лартена очень уважают. Скорее всего, его побьют по рукам, но убивать его никто не станет.
— Почему же вы сами его не судили?
— Генерал вампиров имеет право судить любого простого вампира. Но Лартен — не простой вампир. Он мой старый друг. Так что мне было бы трудно объективно рассмотреть это дело. Даже если бы он совершил самое страшное преступление, не уверен, что у меня хватило бы сил его приговорить. К тому же Лартен сам был когда-то Генералом.
— Правда? — Я удивленно уставился на Гэвнера.
— Да, и очень уважаемым. Как раз когда Лартен решил уйти, он мог бы стать Князем. Уже даже выдвинули его кандидатуру.
— Князем? — недоверчиво переспросил я. Трудно было представить мистера Джутинга в княжеском венце и в мантии.
— Не таким князем, как ты думаешь. Просто мы так называем наших руководителей, — пояснил Гэвнер. — Их совсем немного. Только самых благородных и уважаемых вампиров избирают Князьями.
— И мистер, Джутинг чуть не стал Князем? — все еще не мог поверить я. Гэвнер кивнул. — И почему не стал? Почему же тогда он путешествует с цирком уродов?
— Лартен подал в отставку. Он скромный, и ему было неприятно думать о церемонии инвеституры — так мы называем введение в должность Князя. А потом он вдруг объявил, что ему все надоело и он больше не хочет иметь ничего общего с Генералами вампиров.
— Почему?
Гэвнер пожал плечами:
— Трудно сказать. Лартен не любит объяснять свои действия. Наверное, он устал от постоянной войны, устал убивать.
Я хотел узнать, с кем ведут войну Генералы вампиров, но мы как раз вышли из лагеря. Гзвнер Перл улыбнулся и сказал, раскинув руки:
— Тишина и простор! Приятно будет идти.
— Вы уже уходите?
— Да, — ответил он. — Мне пора. У Генералов много работы. Я и к Лартену-то заглянул только потому, что было по пути. Рад был бы поболтать с ним подольше, вспомнить старые времена. Правда, Лартен и сам скоро отправится в путь.
Я навострил уши.
— Куда это он собирается?
Гэвнер покачал головой и усмехнулся:
— Не скажу. Он живьем снимет с меня шкуру, если проболтаюсь. Я и так уже сказал много лишнего. Не говори ему, кстати, что я рассказал тебе о том, как он был Генералом вампиров.
— Не буду.
— Спасибо. С Лартеном иногда бывает непросто, — проговорил он, наклоняясь ко мне поближе. — Он не любит посвящать в свои дела, и выбить из него хоть что-то труднее, чем вырвать зуб у акулы. Однако он хороший вампир, один из лучших. Тебе повезло с учителем. Доверяй ему, Даррен, — не ошибешься.
— Постараюсь, — с улыбкой пообещал я.
— Жизнь вампира полна опасностей, о которых ты, может быть, еще не подозреваешь, — предупредил Лартен. — Но пока ты с Лартеном, у тебя больше шансов выжить, чем у любого из нас. Он долго жил и много повидал, а потому знает, как справляться с опасностями.
— А сколько ему лет?
— Точно не знаю. Где-то сто восемьдесят — двести.
— А сколько вам?
— Я просто дитя по сравнению с ним. Недавно исполнилось сто.
— Сто лет! — Я аж присвистнул.
— Для вампира это не возраст. Я стал полувампиром довольно рано — в девятнадцать лет, а настоящим вампиром — в двадцать два, Так что могу дожить лет до пятисот, если повезет.
— Пятисот!
Невозможно даже представить, как это быть пятисотлетним стариком!
— Ага! Только вообрази, каково мне тогда будет задувать свечки на торте! — Гевнер засмеялся. — Однако мне пора, — сказал он, выпрямляясь. — До рассвета надо еще пройти пятьдесят километров. Нелегкая предстоит ночь. — Он состроил недовольную рожу. — Терпеть не могу скольжение. Вечно потом чувствую себя разбитым.