После целого года в цирке уродов приятно было снова пожить как обычный человек. А еще мне нравилось, что можно спать сколько хочешь — не надо вставать спозаранку и искать еду для Малого Народца; и вообще не надо бегать по поручениям циркачей. Зато можно сидеть допоздна, смотреть телевизор, поедая конфеты и маринованный лук. Настоящий рай!
Эвра тоже наслаждался «отпуском». Ведь он никогда и не знал обычной жизни. Сколько он себя помнил, всегда выступал в цирке: сначала в каком-то другом, где был злой хозяин, а потом попал к мистеру Длинноуту. Эвра любил цирк уродов (да и я тоже), но согласился, что здорово иногда отдохнуть и сменить обстановку.
— Никогда бы не подумал, что телевизор так затягивает, — сообщил он как-то раз, когда мы посмотрели пять сериалов подряд.
— Мама с папой запрещали мне смотреть слишком много, но некоторые мальчишки у нас в школе каждый день просиживали у телика по пять-шесть часов!
— Нет, это уже слишком, — рассудил Эвра. — Но в небольших количествах можно. Довольно занятная штука. Может, я даже куплю телевизор, когда вернемся в цирк.
— Слушай, а мне ведь ни разу в голову не пришло, что можно купить телевизор! Столько всего происходило, что как-то даже не подумал об этом. Но ты прав. Надо купить. Хотя бы для того, чтобы смотреть «Симпсонов».
Мы обожали этот мультик.
Иногда я пытался представить, чем это занимается по ночам мистер Джутинг (в последнее время он стал скрытным, как никогда), но вообще-то мне было не очень интересно. Главное, что от меня отстал.
Каждый раз, когда мы собирались на улицу, Эвру приходилось тщательно укутывать. Не потому, что холодно (хотя погода и правда стояла нежаркая: вскоре после нашего приезда выпал первый снег), а потому, что не хотели пугать людей. Ему самому было наплевать: он привык, что на него вечно таращатся. Но я решил, пусть уж лучше его считают обычным человеком. Что за прогулка, если надо каждые пять минут останавливаться и объяснять любопытным, кто он и что он?
Брюки, свитер, перчатки — это просто. А вот как прикрыть лицо? На нем не так много чешуи (и не такая яркая), как в других местах, но всё таки с гладкой кожей обычного мальчика не перепутаешь. Мы нашли ему кепку, убрали под нее его длинные желто-зеленые волосы, очки скрыли верхнюю часть лица. Но что делать с нижней?
Мы пробовали и перебинтовать его, и загримировать. А потом нашли более простое решение — накладная борода! Мы купили ее в «магазине приколов». Выглядело глупо: ни один дурак не подумает, что борода настоящая, но это было лучше, чем все остальное.
Однажды мы бродили по зоопарку, и Эвра сказал со смехом:
— Ну и вид у нас! Ты — в костюме пирата, а я — с накладной бородой. Люди, наверное, думают, что мы сбежали из дурдома!
— Ну, персонал отеля точно так думает. — Я тоже хихикнул. — Я слышал, как нас обсуждали коридорные с горничными. Они пришли к выводу, что мистер Джутинг, должно быть, сумасшедший доктор, а мы — его пациенты.
— Правда, что ли? — Эвра расхохотался. — Только представь, что бы было, узнай они, что вы — вампиры, а я — мальчик-змея!
— Ничего бы не было. Мистер Джутинг дает хорошие чаевые, а это самое главное. Я слышал, как управляющий сказал горничной, когда она пожаловалась, что один из постояльцев все время ходит по коридорам голый: «За деньги людям можно простить любые причуды».
— А ведь я его тоже видел! — воскликнул Эвра. — Только подумал, что он случайно выбежал, а дверь захлопнулась.
— Не-а. Он уже дней пять так разгуливает. Управляющий говорил, что он каждый год приезжает недели на две и, представляешь, все две недели ходит голым по отелю!
— И неужели они не против? — удивился Эвра.
— «За деньги людям можно простить любые причуды», — повторил я.
— А я-то еще думал, что цирк уродов — самое удивительное место на земле, — усмехнулся Эвра. — Люди, оказывается, еще более странные создания, чем мы!
Дни шли. Время приближалось к Рождеству. На площадях появились елки, вдоль улиц протянулись гирлянды. Город засиял, готовясь к празднику. На всех углах Санта-Клаусы принимали от детишек заказы на подарки. Полки в магазинах ломились под тяжестью всевозможных игрушек.
Я с нетерпением ждал Рождества. В прошлом году я его пропустил, потому что в цирке уродов такие праздники не отмечали.
Эвра вообще не мог понять, чего все так суетятся.
— В чем смысл-то? — недоумевал он. — Люди тратят кучу денег на подарки, которые никому не нужны. Ящиками закупают продукты для праздничного ужина, чуть не с ног валятся. Ради какого-то Рождества вырубают тысячи елок, убивают тысячи индеек. Идиотизм!
Я попытался ему объяснить, что это семейный праздник, когда все родственники собираются за столом, веселятся, радуются; что это день мира и счастья. Но Эвра все равно не понял, ведь у него самого никогда не было семьи. С его точки зрения, Рождество — глупость, из-за которой все сходят с ума и тратят тучу денег.
Мистер Джутинг, само собой разумеется, при упоминании праздника только фыркал.
— Бестолковый человеческий обычай.
Ему тоже не было никакого дела до Рождества.
Мне становилось грустно, когда я представлял, что проведу это Рождество без своих мамы и папы, и главное — без Энни. Но все равно праздник есть праздник. В отеле готовили вечеринку для гостей. Там будет индейка, окорок, рождественский пудинг. Хлопушки. Я решил, что сделаю все возможное, чтобы Эвра понял, в чем прелесть Рождества. Я был уверен: ему понравится.
Как-то морозным вечером, повязывая шарф (вообще-то мне было и так тепло, но люди бы косились на меня, если бы я ходил без пальто, свитера и шарфа), я предложил Эвре:
— Хочешь пройдемся по магазинам?
Эвра посмотрел в окно. Днем шел снег, и все кругом было белым-бело.
— Нет, не хочу. Опять придется надевать свитер, куртку…
С утра мы уже выходили на улицу — играли в снежки.
— Как знаешь. — Я обрадовался, что он отказался. Мне нужно было купить ему подарок. — Вернусь через часик, максимум — два.
— До темноты успеешь?
— Постараюсь.
— Тогда иди. — Он кивнул на дверь, за которой спал мистер Джутинг. — Знаю я его. Именно в тот вечер, когда тебя не будет, ты ему срочно понадобишься.
Я засмеялся:
— Ну что ж, рискну. Тебе что-нибудь купить?
Эвра помотал головой.
— Ну, пока.
Насвистывая себе под нос, я шел по усыпанным снегом дорожкам. Снег меня радовал: он приглушал звуки и запахи. На площади дети лепили снеговика. Я остановился, понаблюдал за ними, но недолго: не ровен час, они позовут меня играть, а с людьми безопаснее не связываться.
Я стоял перед огромной витриной и прикидывал, что бы такое подарить Эвре. И тут ко мне подошла девочка. Темнокожая, с длинными черными волосами. Примерно моего возраста, но чуть пониже меня.
— Салют, капитан! — крикнула она и приложила руку к шапочке.
— Чего? — удивился я.
— Это я про твой костюм. — Она улыбнулась и распахнула мое пальто. — Мне он нравится. Похож на пиратский. Собирался в магазин или так просто рассматриваешь?
— Не знаю. Мне надо купить брату подарок, но я еще не придумал какой.
(Мы договорились, что, если спросят, будем говорить: мистер Джутинг — наш отец, а мы — братья.)
— Понятно. — Девочка кивнула. — А сколько ему лет?
— На год старше меня.
— Лосьон после бритья, — уверенно предложила она.
Я покачал головой:
— Он еще не бреется.
И никогда не будет. На чешуе Эвры волосы не растут.
— Ну тогда, может, какой-нибудь диск?
— Он мало слушает музыку. Правда, если купить ему плеер, то, наверное, начнет слушать.
— Но они дорогие, — заметила девочка.
— Для единственного брата ничего не жалко! — объявил я.
— Тогда покупай. Кстати, меня зовут Дебби, — сказала она, протягивая мне руку (девочка почему-то была без перчаток).